Отправлено: 30.06.08 18:01. Заголовок: "Забытая рукопись", драма/роман, ГП/ГГ, гет, PG-13, миди

Название: Забытая рукопись
Автор: Вирент
Жанр: драма/роман
Пейринг: ГП/ГГ
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Размер: Миди
Дисклаймер: Все права принадлежат тетушке Джо.
Суммари: В развалинах замка Малфой-менор девушки нашли рукопись Гермионы Грейнджер. О чем вспоминает Гермиона в ожидании смерти? Возможен ООС героев. Без учета 6 и 7 книг.
Статус: закончен

 Отправлено: 30.06.08 18:03. Заголовок: Пролог В Хогвартсе..

Пролог


В Хогвартсе было обеденное время. Джуди Ричардс, кареглазая брюнетка, торопливо вошла в Большой зал. Ей хотелось поскорее закончить с обедом и пойти в библиотеку. На носу были летние экзамены, а она еще не совсем подготовилась к ним. В этом году Джуди заканчивала четвертый курс Гриффиндора, и хотела выйти по всем предметам только на «превосходно» и «выше ожидаемого».
Ричардс глянула на стол преподавателей. Сегодня там собрались все. Директор Хогвартса, седой, пожилой мужчина, грустно оглядывал зал своими внимательными глазами через очки в роговой оправе. Он явно был чем-то смущен, так как на скулах горел румянец. Джуди нравилось, когда глаза у директора лучились. Они тогда сверкали за стеклами очков, как звезды.
Джуди обожала своего директора. Когда он шел по школе, опираясь на свою палочку, то в коридоре прекращались всякие ссоры. Обычно ласковый, он становился сердитым, когда видел конфликты. Особенно если были стычки факультетов. Сердится директор умел. Его любили, но побаивались.
Директор ввел в школе летнюю практику. Он считал, что ребятам необходимо летнее общение не меньше, чем в году. «Во время практики, на вольготном воздухе, без уроков, лучше устанавливать новые контакты и искать новых друзей», – повторял он по этому поводу. В лагеря ездили многие. Это было веселое занятие. Учителя становились ближе и понятней, да и дружба между студентами крепла, особенно если они были из разных факультетов. Лагерь, как бы, приравнивал всех.
Рядом с директором, как всегда, сидел, пожалуй, самый обаятельный учитель в школе. Это был мастер зелий и по совместительству декан Слизерина. Джуди очень любила зелья. Зельевар умел объяснять все довольно доступно. Правда, к особо тупым ученикам улыбчивый профессор был довольно язвителен. Но Ричардс оправдывала своего кумира. Путать корень асфодели с золотым могли, по ее мнению, самые непроходимые лентяи.
По правую руку директора сидела строгая учительница трансфигурации. Она всегда носила волосы в сложной прическе и была весьма требовательна к ученикам. Джуди побаивалась ее. Учительница могла выжать из ученика все соки своими заданиями. Она очень не любила, когда домашнюю работу сдавали не вовремя. «Учеба превыше всего», – любимое изречение профессора. Но по весне она становилась мягче и добрей, будто вспоминала молодость. Кроме преподавания, профессор занимала должность декана Когтеврана.
Профессор гербологии и по совместительству декан Хаффлпаффа был неимоверно толст. Его круглое лицо портил шрам во всю правую щеку. От этого мужчина улыбался немного кривовато. Он относился к своим рассадам, как к маленьким детям. Джуди не слишком любила гербологию. Ее смешило такое отношение к растениям. Профессор даже разговаривал с ними!
Высокий и худой профессор чар занимал должность декана Гриффиндора. Джуди никогда раньше не встречала столь веселого и приветливого человека, как ее декан. Все уроки чар превращались в настоящий спектакль. Он пытался привить к этому предмету такую безграничную любовь, что, пожалуй, в школе по чарам не было ни единой оценки «тролль». Даже «ужасно» бывали редко.

~~~~~~~

За гриффиндорским столом, как всегда в обычные дни, сидели студенты с разных факультетов. Директор разрешал садиться так, как этого хотели ученики. Только по торжественным дням было принято рассаживаться по своим столам. Поэтому никто не удивился, когда к Джуди, которая уже приступила к еде, подсела ее подружка из Слизерина, Мориса Гарнер, белокурая и голубоглазая бестия, острая на язык и ужасная болтушка.
- Я слышала, сегодня декан Когтеврана собирается говорить о лете. Наши преподаватели решили устроить археологические раскопки на месте знаменитых казематов Пожирателей смерти. Там уже сняли все последствия магии, и теперь, наконец, можно будет спуститься в подземелья. Я обязательно запишусь в поисковую экспедицию. Говорят, узники там писали свои предсмертные записки, мемуары и тому подобное. Представляешь, было бы круто что-нибудь найти, – как пулемет выпалила на едином дыхании Мориса.
- С чего ты решила, что нас возьмут? – спросила Джуди. Ей тоже хотелось принять участие в поисковой группе, но она была уверена, что в такую серьезную, в плане возможных проклятий, экспедицию возьмут только будущих выпускников Хогвартса.
- Все очень просто. Хотят взять будущих пятикурсников и будущих семикурсников. И никого больше, – пояснила подруга.
- Мориса, откуда ты всегда все знаешь?! – засмеялась Джуди.
- Хм… Мой дед утверждает, что нормальный маг должен держать нос по ветру, – ухмыльнулась блондинка.
Джуди засмеялась. Она прекрасно знала, что слизеринка вновь села на любимого конька: начала хвалить своих родственников. Она вспомнила, как познакомилась в поезде с Морисой перед распределением. Едва возникнув на пороге купе, девушка приступила к расспросам.
- Я, – сказала она, – наполовину магла. А ты?
- Я из семьи магов, – ответила Джуди.
- Мой дед называет мою маму, в шутку, «осквернительницей рода». Сам он утверждает, что до безобразия чистокровен, – поведала, ухмыльнувшись, блондинка.
- Мерлин, да как же твоя мама это терпит?! Он ей отец или свекор? – возмутилась Джуди.
- Отец, – засмеялась Мориса. – Он такой обаятельный, что его у нас все любят. Представляешь, я живу в огромном замке с кучей родственников. Дедушки, бабушки, тети и дяди, куча кузенов и кузин. Но в этом году я единственная еду в Хогвартс. Моему двоюродному брату не повезло. Он поехал во Францию, в Шамбатон. Почти все многочисленные дедушки и бабушки заявили, что не вынесут "это чудо" в Хогвартсе. Мой двоюродный дед вообще заявил, что его одного вполне хватило на бедную школу. «В этом веке не стоит пихать моих копий в школу», – заявил он.
- Куда бы ты хотела попасть? – спросила Джуди, хотя ей хотелось спросить о таких странных родственниках новой знакомой, но это было неприлично делать при первой встрече. – Я, например, хочу в Гриффиндор. Там учились такие знаменитости! Из этого факультета вышло больше героев, чем откуда бы то ни было. К примеру, нынешний директор тоже окончил этот факультет.
- Мне без разницы, – пожала плечами Мориса. – Мама хочет, чтобы я, как она, попала в Пуффендуй. Ну а мой любимый дед мечтает видеть меня в Слизерине. Но более, чем меня, он хочет видеть там моего младшего брата, который пойдет в школу через два года. Дед утверждает, что брат – его копия в детстве.
Желание дедушки Морисы сбылось полностью. Мало того, что блондинка попала в Слизерин, туда же был распределен и ее брат.
Надо сказать, директор Хогвартса считал, что сортировочная шляпа слегка выжила из ума. Преподаватель зелий иногда спорил с ним по этому поводу, а декан Когтеврана вообще предлагала новый способ распределения. Ей больше всех не нравилось, что в школе по-прежнему четыре факультета.
Впрочем, все эти споры преподавателей были не очень интересны Джуди. Ее радовало, что несмотря на разные факультеты, они с Морисой дружили все эти годы. Большая заслуга в этом была как раз за летними лагерями, где они жили в одной комнате, а потом посещали друг друга дома.

~~~~~~~

Поисковый лагерь, где жили ученики Хогвартса, находился в довольно живописном месте. Здесь когда-то стоял мрачный замок Малфоев. Теперь на его месте были развалины. Целыми сохранились лишь подземелья, где Пожиратели смерти держали пленников.
Джуди Ричардс и Мориса Гарнер уже две недели жили в палатке. К слову сказать, палатка была вполне комфортабельной. Она представляла собой однокомнатную квартирку со всеми удобствами. Мориса сказала, что это подарок к ее дню рождения от дяди и тети. Джуди давно не удивлялась таким вещам.
Семья Морисы, живя под одной крышей с многочисленной родней, вела совместный бюджет. Родственники у Гарнер были богатыми и довольно знаменитыми в магическом мире. Правда, блондинка тщательно скрывала свое родство. Практически, только Джуди, да еще пара мальчишек, с которыми они дружили, знали все. Это вызывало уважение к Гарнер со стороны ее друзей - не каждый бы скрывал такое знаменитое родство. Многие бы, наоборот, пользовались им.
Подвалы замка вызывали у девушек шок. Это был страшное место. Одиночные камеры с каменными стенами и небольшими окошечками под самым потолком. Трудно было представить, что узники этой темницы были не намного старше самих девочек. Узники едва окончили седьмой курс, когда попали в эти подвалы.
Ходить по этим полуразвалившимся камерам было жутко. Представить, что ты сам сидишь в этой темнице, в ожидании смерти, было нереально. И не просто сидеть, а подвергаться мучениям, быть прикованным цепями, не иметь возможность ни с кем, кроме палачей, поговорить. Это было ужасно! Даже теперь, спустя много лет, на камнях были пятна крови.
Раскопки не давали никаких результатов. Да и что можно было найти в этих каменных мешках? Но декан Когтеврана упорно не прекращала поиски.
- Я уверена, что тут можно что-либо найти. Не могло же все погибнуть. Я знаю, что Ремус Люпин тайком давал пергамент и перья узникам. Многие писали. Хоть что-то, да уцелело, – говорила она.
Первую находку нашла Джуди. Это был старый свиток, спрятанный под вынимающийся камень и придавленный им. Она показала находку Морисе.
- Невероятно! – воскликнула подруга. – Только давай, мы сами его первые прочитаем, а то, боюсь, декан Когтеврана не даст потом прочитать все. Она непременно выхолостит половину, решив, что мы – дети.
- Не знаю, - заколебалась Джуди. - Это же личные записи. Как-то неэтично.
- Почему? - удивилась Мориса. - Это писали признанные всеми Герои, вошедшие в учебники. Мы же читаем дневники Слизерина или переписку Когтевран. Чем же этот пергамент отличается от них?
Джуди не нашла, что возразить, и они развернули свиток, состоящий из нескольких пергаментов, и приступили к чтению. В первых строках было что-то вроде обращения к потомкам:

"Предсмертная записка.
Я, Гермиона Грейнджер, оставляю свои записи под этим камнем, в надежде, что кто-нибудь отыщет их.
Вчера ко мне не пришел Люпин, а это значит, что его разоблачили. Теперь уже счет идет на дни. Осталось два дня до "общего сбора". Монстр сказал: "Я даю вам передышку. Цените! Пять дней".
Я оценила...
Сегодня я дописала рукопись, что начала три дня назад. Может, эти записи не совершенны, но мне так хотелось написать обо всем, что было. Моя жизнь могла только начинаться. Ведь мне совсем недавно исполнилось восемнадцать. Но, к сожалению, ей пришел конец.
Просто мне хочется, чтобы потомки узнали о нас, а особенно, узнали правду о Гарри. Он, прежде всего, обычный юноша, а не великий маг. И он не виноват, что все произошло так, а не иначе.
Я искренне верю, что он победит. Жаль, мне наверняка не дожить до победы. А как хочется!.. Но если у него не получится, то простите его и нас всех, если сможете! Мы все были почти дети".

- Боже, какой ужас! Я бы с ума сошла, – сказала Мориса. – Сидеть и ждать смерти, когда тебе восемнадцать. И почему взрослые нам такого не рассказывают?
- Да... Но давай почитаем. Это же так интересно! Свидетельство девушки, которая любила Гарри Поттера. Об этом не прочитаешь в учебнике! – сказала Джуди.
Девушки уселись рядышком и принялись за чтение довольно объемного свитка.

 Отправлено: 30.06.08 18:04. Заголовок: Глава 1. Я – волшебн..

Глава 1. Я – волшебница


Почему я решила написать о себе? Наверное я заразилась себялюбием, которому меня прилежно учил мой названный брат. Он во многом прав. Имя Гарри Поттера будут трепать на каждом углу, искажая действительность, но об остальных даже не вспомнят. А так хочется описать все со своей точки зрения.
Я родилась в обычной лондонской семье среднего достатка. У нас было не так много родственников, среди которых были и богатые. Самым богатым из них был, безусловно, дядя Уильям. Свидания с моим престарелым дядей, что считал себя джентльменом и аристократом, всегда удручали меня. Дядя Уильям был чопорен и надменен. Отец иногда возил меня в его шикарный особняк, чтобы выпросить денег. Скажу честно, это было унизительно.
Мой отец, Лэрри Грейнджер, познакомился с моей мамой Рут, в девичестве Смолл, во время учебы на врача-стоматолога. Они были всегда простыми и бесхитростными людьми, фанатами своего дела. Однако маме удавалось уделять мне внимание, особенно в раннем детстве.
Я уже в два года знала весь алфавит, а к пяти годам прекрасно читала, знала простейшие действия арифметики и научилась писать письменным шрифтом. Мои родители, не без основания, решили, что мне лучше пойти в школу, тем более, что день рождение у меня в середине сентября, а значит, основную чать учебного года мне будет уже шесть и пойдет седьмой.
В детстве у меня никогда не было подруг. Я была самая младшая в классе, училась на одни десятки, да и характер у меня был несносный. Теперь-то я это осознаю. Я вечно лезла не в свое дело, поучала и одергивала других. Мне было почти физически больно, когда кто-либо делал элементарные ошибки. Сама я схватывала знания на лету и была непримирима к лентяям и тупицам. А еще, мне хотелось, чтобы наш класс был первым в школьных соревнованиях.
В тот год я уже училась в старшей школе. У меня была совсем другая школа и другие ребята, но, тем не менее, все оставалось по-прежнему. Меня дразнили "зазнайкой", "зубрилкой" и "ботаником". Последнее прозвище я вообще не воспринимала, так как никогда не увлекалась ни цветочками, ни животными, но оно давно было синонимом человека, который много учится (с чего бы?). На мое одиннадцатилетие, девятнадцатого сентября, не пошел никто, хотя я приглашала и девочек, и мальчиков.

~~~~~~~

Мы сидели с родителями за праздничным обедом, и моя мама, среди прочего, подарила мне книгу, которая содержала описание мифических животных. Честно говоря, я тогда предпочла бы книгу по истории. Я не слишком увлекалась всякой мистической чепухой, но книга была великолепная, в дорогом переплете. Папа сказал, что это подарок не совсем от них, а от богатого дядюшки Уильяма.
- Мой двоюродный брат надеется, что ты возобновишь какую-то семейную традицию, что была прервана, бог знает когда, – усмехнулся мой папа, комментирую подарок.
О, я ненавидела разговоры про семейные традиции, полагая, что все это чистейшей воды чепуха. У нас не было никаких традиций, если не считать семейного ужина на Рождество, когда к нам приезжали изредка бабушки, тети, да и тот же богатый дядюшка Уильям.
Вдруг из нашего камина, который составлял гордость нашего дома, так как был настоящим, на стол вылетели два странных конверта. Один был предназначен мне, а второй - родителям. Это было столь ошеломляюще, что я взяла конверт трясущимися руками.
На желтоватом конверте изумрудными чернилами было написано, что оно адресовано мисс Гермионе Грейнджер, которая проживает в собственной комнате. Далее был полный адрес. На конверте была сургучовая печать, на которой были изображены четверо животных (лев, змея, барсук и ворон), а посередине была большая буква «Х». Я по сей день помню полный текст этого письма, но приводить его здесь не собираюсь, так как его содержание знает каждый, кто учился, учится или собирается поступить в Хогвартс.
- Дорогая, – вывел меня из прострации голос мамы. – Нам пишут, что тебя зачислили в очень престижную школу. Но меня смущает ее направление. Тут про какое-то волшебство. У тебя тоже письмо из Хогвартса?
- Да, – хрипло сказала я. – Выходит, я – волшебница?! Невероятно!!
- Думаю, – глубокомысленно сказал папа, – это не похоже на глупый розыгрыш. Все выглядит очень по-деловому. У нас даны четкие инструкции, где и что купить, как обменять деньги и тому подобные мелочи. И цены за обучение нет.
- Боже, Лэрри, это какое-то безумие! Кем она будет?! – воскликнула мама.
- Рут, не кипятись. В письме сказано, что в этой отрасли много возможностей. Главное, терпение и упорство, а уж этого нашей девочке не занимать, – сказал отец и обратился ко мне:
- Ты что скажешь, Гермиона?!
- Что говорить?! Тут и думать нечего! – завопила я. – Я очень хочу в эту школу!
Тут в нашу дверь позвонили. Это оказался дядя Уильям. Он увидел письма и радостно сказал:
- Я всегда был уверен, Лэрри, что твоя девочка продолжит традиции семьи.
- О чем это вы, дядя? – спросила я. – У нас в роду были волшебники?
- Думаю, были, – ответил он. – Мой дед говорил, что его дядя – сквиб. Что значит это слово, не знаю. Но дед утверждал, что дядя рассказывал о странной школе с движущимися лесенками, призраками, говорящими портретами и прочей небывальщиной. В ней, вроде, учился не то отец, не то бабка этого самого дяди. Как там его звали, Эдвард Грейнджер, кажется, но тебе же это не важно?.. Когда ты у меня в особняке восстановила разбитую тобой вазу и испачканный ковер, я понял, что рассказы моего деда не вымысел. Я всегда ждал этого дня с нетерпением!
- Я помогу вам деньгами, так как хочу, чтобы племянница обучалась магии, – сказал дядя Уильям родителям.
И действительно, дядя частенько подкидывал нам деньжат. Правда, когда он скоропостижно умер года три назад, то не оставил никакого завещания, и все его капиталы пропали впустую, растащенные многочисленными племянниками и племянницами. Досталось кое-что и нам. Правда, к тому времени, мы уже не нуждались в деньгах так остро, так как мои родители стали работать в довольно престижной стоматологической клинике. Так что я никогда не покупала подержанных учебников и мантий для Хогвартса, где встречали не только по происхождению, но и по одежке.

~~~~~~~

Последний учебный год в обычной школе тянулся для меня очень долго. И хотя я прекрасно знала, что никогда уже сюда не вернусь, я все равно закончила на одни пятерки. В первый день моих летних каникул мы отправились покупать вещи для обучения в магической школе.
Косой переулок потряс меня. Я ходила, разинув рот, и кидалась от витрины к витрине. С не меньшим восторгом, я смотрела и на людей. Это же были не просто люди. Это были волшебники! Дети, взрослые, старики… Почти все одеты в мантии и остроконечные шляпы. Иногда мне казалось, что я сплю и вижу сказку.
Мои родители, надо сказать, оказались на редкость невозмутимыми людьми. Они ходили по Косому переулку с таким видом, будто каждый день видели в витринах магазинов глазные яблоки разных животных, говорящие и летающие книги, метлы, которые могли поднять в небо человека и прочие необычные вещи.
В лавке Оливандера, сухой старикашка с лучистым взглядом пробуравил меня своими глазами насквозь. Он что-то мерил своей волшебной линейкой, а потом принес мне палочку. Это была палочка из ивы, тринадцать дюймов с волосом единорога. Оливандер сказал мне, что моя палочка довольно гибкая и особо хороша для перевоплощений. Я была на седьмом небе от счастья. Мне хотелось немедленно начать творить настоящие чудеса.
От приобретения совы я отказалась сразу же. Да и зачем? Я не любила животных. Я решила пользоваться почтовыми совами. Так проще. Зато в магазине книг у меня разбежались глаза. Позволь мне родители, я бы скупила все. Но это было нереально. Многие фолианты стоили не меньше месячной, а то и годовой зарплаты родителей. Правда, помимо учебников, я накупила массу познавательных книг. Среди них были «История Хогвартса», «Развитие и упадок темных искусств» и многие другие.
Из книг я впервые узнала имя Гарри Поттера, «Мальчика, который выжил». Как же мне хотелось познакомиться с ним! И это было вполне реально. Мы были ровесниками. Он представлялся мне совершенно необыкновенным, не похожим на обычных мальчишек.
Дома я чуть ли не выучила наизусть все учебники. Я пыталась колдовать по книгам, и это удавалось мне. Я испытывала эйфорию и желание стать лучшей на своем потоке. Ни о чем другом, кроме учебы, я не хотела и думать. Помню, я сделала себе календарик, в котором отмечала оставшиеся дни до отъезда в Хогвартс, разученные за день заклинания и комментарии по поводу прочитанных глав из книг.

~~~~~~~

Первого сентября на вокзале «Кинг Кросс» было много народа. В кассе, когда мы покупали билет на Хогвартс-экспресс, нам подробно объяснили, как попасть на платформу со странным номером 9 и 3/4. Но, подойдя к разделительному барьеру между платформами, я запаниковала: вдруг не выйдет?
Мой страх подхлестывал еще и тот факт, что родители не могли пройти барьер. Мне было страшно вступить в неведомый мир без их поддержки. Я вообще, до этого времени, никогда не уезжала из дома одна. В школу я просто ходила на занятия, а про путешествия куда-либо на каникулах или в выходные не было и речи. Разве что поездки с одноклассниками по музеям. А тут, мало того, что я уезжала почти на целый год, так это был совершенно неведомый для меня мир, где, как я уже знала из книг, были свои традиции, история и правила.
Я долго стояла в нерешительности, собираясь с духом. Тут к барьеру подошла высокая статная старуха, довольно властного вида. Она была одета в длинное зеленое платье с обшарпанной лисьей шкуркой вместо горжетки, поверх которого была накинута мантия в более темный тон. На голове у нее была остроконечная шляпа с чучелом стервятника. Женщина напомнила мне злую колдунью из сказок. «Нет, – одернула я себя. – Она не из сказки. Это просто настоящая волшебница, такая же, как я видела в Косом переулке. И, всего скорее, не злая, а строгая, как моя тетя Антуанетта».
Рядом с ней семенил черноволосый круглолицый мальчик немного растерянного вида. Хотя на нем тоже была мантия, но он производил впечатление, что весьма удивлен происходящим. Мне стало как-то спокойней, что он, выросший, всего скорее, в настоящей семье волшебников, тоже выбит из колеи приглашением в Хогвартс.
Я решила понаблюдать за этой парой подольше. Женщина была чем-то недовольна, и все время поторапливала мальчика. Он же возился, удерживая одной рукой тележку с чемоданом, и поэтому еле справлялся с ней, а другой придерживал что-то коричневое, огромное и шевелящееся. Мне, честно, было не по себе смотреть на это шевеление. Мальчик же прижимал это что-то очень нежно и бережно. И вдруг это что-то вырвалось из его рук и скакнуло на асфальт, оказавшись огромной безобразной жабой. Я никогда не видела столь больших жаб. Если бы я была более плохо воспитана, то наверняка закричала бы от ужаса.
- Тревор! – испуганно пискнул круглолицый и принялся ловить жабу.
- Невилл, сколько можно?! Нельзя быть таким несобранным и неуклюжим, – сухо и строго сказала старуха. – Стыдись! Ты должен прославлять своих родителей, а не позорить их.
Мальчик посмотрел на бабушку испуганно и умоляюще. Он как можно быстрее изловил беглянку, прижал ее к себе плотней и бросился на разделяющий барьер, как на амбразуру. Миг… и он пропал из вида. Следом прошествовала старуха. Причем шла она столь уверенно и медленно, будто никакого барьера не существовало. Она вошла прямо в стену, как в раскрытые двери. Я была потрясена. Чмокнув родителей на прощание, я решительно бросилась вслед странной паре.
На платформе была куча народу: дети с тележками, взрослые в мантиях. Кричали совы и коты. Я чуть растерялась, но, увидев впереди высокую старуху в шляпе со стервятником, устремилась за ней. Кто-то (я даже не оглянулась, чтобы посмотреть и поблагодарить) помог мне втащить чемодан в тот же вагон, что и круглолицый мальчик. Я поспешила за ним в то же купе. Мне не терпелось пообщаться с человеком, выросшим в магическом мире.
Как только поезд тронулся, Невилл стал с удовольствием рассказывать, что вся его родня боялась, не сквиб ли он. Я уже знала, что так называют волшебников, родившихся у магов и лишенных магического дара. Когда же я спросила про его родителей, Лонгботтом (такой была его фамилия) замялся и поспешно перевел разговор на дядю Элджи. Я не стала настаивать.
Мне не сиделось на месте. Мы отправились по вагону. В одном купе мы увидели девочек-близняшек Патил. Они были полумаглы. Их папа не был магом, а мама – маг. Они мечтали попасть на один факультет, даже не важно на какой. Правда, они немного побаивались Слизерина. Я же хотела либо в Гриффиндор, либо в Когтевран. Меня всегда тянуло к знаниям, и я умела хорошо заниматься. Но первый вариант я считала предпочтительным, так как думала, что там больше смелых и светлых волшебников.
Посидев с сестрами, мы с Невиллом отправились дальше. Почти сразу мы столкнулись с весьма противным блондином, которого окружали двое громил. От этого паренек выглядел еще меньше. Увидев мою одежду, он что-то буркнул про «грязнокровок», заполонивших Хогвартс. Этот блондин напомнил мне моего дядю Уильяма с его великосветским снобизмом.
Я не стала встревать в перепалку, а просто прошла мимо. Невилл же раза три или четыре оглянулся вслед этой троице. У него было весьма испуганное выражение лица. Мне стало интересно, что же его так испугало.
- Этот блондин, кажется, сын Люциуса Малфоя. А два его дружка, судя по габаритам, Кребб и Гойл. Все они из семей Пожирателей смерти. Ты же знаешь, кто это такие? – пояснил Невилл и снова оглянулся.
Конечно же, я знала, кто это такие. Я тоже оглянулась вслед им, стараясь увидеть разницу между ними и нами, но они были просто мальчики, и ничего больше.

~~~~~~~

Опишу первое впечатление, которое произвел на меня Гарри Поттер. Думаю, что даже если светлые силы проиграют, и Волдеморт победит (какое наслаждение написать запрещенное здесь для нас прозвище - вроде как маленький бунт на бумаге), то потомкам все равно будет интересно знать, каким был его основной враг в детстве. А ничего волшебного в нем не было.
Я вошла в их купе случайно, когда мы с Невиллом искали ускакавшую снова жабу (и чего он с ней носился?). Первое, что мне бросилось в глаза, что оба мальчика очень бедно одеты. Но если Рон производил впечатление ухоженного ребенка из бедной семьи, то Гарри был одет как беспризорник. Его рубашка и джинсы были неимоверно велики ему, очки были стянуты посередине пластырем, а волосы торчали в разные стороны. Правда, потом я узнала, что они не поддаются уходу.
Я бы никогда не подумала, что этот худенький и невысокий мальчик и есть знаменитость, о которой пишут в книжках. Но когда он непроизвольно взьерошил вихор на голове, то я увидела на его лбу знаменитый шрам-молнию. Боже, не передать, как он смутился, когда я узнала его и сказала, что прочитала о нем все, что нашла в книгах. Помню, что удивилась, почему он не поступил подобным образом. Много позже я спросила Гарри об этом, и он ответил мне:
- Вначале я боялся, что, как бы много золота ни было в сейфе "Гринготтса", его не хватит до окончания Хогвартса, а Дурсли вряд ли станут платить за меня. Поэтому первые годы я очень экономил. Старался покупать только необходимые учебники и одежду. Я даже продолжал ходит в обносках кузена (если помнишь) и в старых вещах Рона, которые иногда давала мне Молли. Ну а читать о себе в книгах посчитал недостойным занятием. Мне Риты Скиттер хватало.
Что еще помню о первом впечатении?.. Пожалуй, тот факт, что Гарри - обычный мальчик, и с ним будет просто общаться. Как показало дальнейшее, я ничуть не ошиблась.
Завершу описание первой своей поездки в Хогвартс впечатлением о переправе на лодках. Это было такое величественное и незабываемое зрелище, что даже здесь, в каменном мешке, легко представить черную гладь озера, горящие факелы, темное небо и нависающий над водой замок. И еще, как ни странно, внушительная фигура Хагрида, его дикий вид и так несоответствующие всему облику добрые глаза.

~~~~~~~

Встречала нас Минерва МакГонагалл. Она была вся подтянута и строга, говорила умно и четко. Она - это мое представление об учительнице - требовательная, терпеливая, бескомпромиссная. Я прониклась к ней безграничной симпатией и все годы была ее лучшей ученицей.
Потрясла меня первая встреча с привидениями. Оказывается, одно дело читать о том, что они существуют, а другое видеть их в реальности. Только гордость не позволила мне вскрикнуть или ойкнуть, как поступили некоторые девчонки. А ощущение оттого, что привидение прошло сквозь тебя - это вообще непередаваемо. Смесь леденящего ужаса, брезгливости и еще куча всяких ощущений, которые мне не описать.
Нас ввели в Большой зал. Я была начитана о чудесах школы, но действительность превзошла описания! Парящие в воздухе свечи, золотая посуда на столах и потолок, заколдованный под небо. В тот миг потолок был бархатно-черным и усеян звездами. Это было изумительно!
Потрепанная Сортировочная шляпа спела нам песню. Я, ожидая этого, была потрясена. Видеть перед собой живую шляпу, у которой раскрывается рот, и этот рот поет, было ошеломляюще.
Началось распределение. Я выскочила на свое имя как пробка из шампанского и уверенно уселась на табурет. Почему-то я совсем не волновалась. Может, потому, что не понимала, что в этот миг решается моя дальнейшая судьба.
- О-о… какой цепкий ум! Гриффиндор или Когтевран? Но какое горячее и смелое сердце! – заговорила шляпа прямо в моей голове. Я оцепенела и чуть не пропустила тот миг, когда она закричала на весь зал: - ГРИФФИНДОР!
Факультетский стол взорвался аплодисментами. Но они не шли ни в какое сравнение, когда Шляпа выкрикнула то же самое на голове Гарри Поттера.
- Ура! С нами Поттер! С нами Поттер! – скандировали за столом и пожимали смущенному Гарри руки. И даже директор Дамблдор поднял свой бокал и лукаво улыбнулся мальчику. А я не понимала, что только что за один стол со мной село мое будущее во всех смыслах этого слова. Гарри - это моя судьба, мой друг, моя любовь, моя жизнь.
Ах, что-то получилось очень большое начало. Но так хотелось описать свои первые впечатления от мира магии и от Гарри (моего Гарри, на зависть другим девчонкам). Впрочем, сейчас вряд ли кто-то завидует мне. Сижу избитая, растрепанная, и завтра-послезавтра наступит моя "очередь"...

 Отправлено: 30.06.08 18:05. Заголовок: Глава 2. Мирные годы..

Глава 2. Мирные годы


Предупреждение: глава в большой степени рассказывает о том, что написала Ро в первых пяти книгах, но без нее никак. Ведь это прожитые Гермионой годы.

---------------------------------------------------


Первое время в Хогвартсе меня занимала только учеба. Я хотела быть первой по всем предметам. Мне нравились все преподаватели. Даже мрачный Северус Снейп мне показался верхом элегантности. Мне было плевать, что с первых минут этот преподаватель начал задевать Гарри Поттера. Передо мной была конкретная цель: доказать всем и каждому, что я не «стадо баранов», что я ни какая-то посредственность, а настоящая волшебница.
Моя рука так часто взлетала вверх, что все фыркали. Девочки, с которыми я жила, просто меня возненавидели за это. Лаванда Браун и Парвати Патил, в отличие от меня, были пустышками. Так я считала… Парвати старалась больше. Ее сестра, попав в Когтевран, училась неплохо и стыдила свою близняшку за нерадивость.
О-о, мне было плевать на их отношение. Мне вообще казалось, что я смогу обойтись без друзей, тем более без подружек. Девчонки как соединили свои руки в первый школьный день, так и проходили парой почти все семь лет. Они поссорились на седьмом курсе из-за парня, а именно из-за Рона, с которым я тогда очень крупно поругалась из-за них. Лишь перед самой смертью эти девочки помирились, так сказал Люпин. Падме повезло больше: ее тут нет, так как она с другого факультета.
Но о грустном чуть позже, а пока...
Я с нетерпением ждала первый результат за домашнюю работу. Я волновалась так, что можно было подумать, это конец света. Теперь я даже не вспомню, было ли это эссе по трансфигурации или по чарам. Но тогда у меня замирало сердце и даже перехватывало дыхание. Что со мной было, когда я увидела «Превосходно», не передать.
Не слишком привлекала меня только одна перспектива. Меня не тянуло забраться на метлу и взмыть в небо. Честно сказать, я этого даже побаивалась. Я думала, что никогда не научусь этому. Посто свалюсь с метлы... Нет, я научилась летать за эти годы. Но выглядела я со стороны в воздухе, видимо, ужасно, да и чувствовала себя не лучше.
На первом занятии у меня чрезвычайно долго не получалось поднять метлу с земли. Она просто каталась под воздействием моей магии, как от ветра. Мне казалось, что все смотрят на меня и хихикают. Наверное, отчасти, так и было. Взяла метлу я самая последняя. Когда же я оказалась в воздухе (это было на следующий день, кажется), то испытала животный страх. Мне хотелось верещать, как поросенку, которого собираются зарезать. Приземлилась я на негнущихся ватных ногах и сразу побежала в туалет.
Вот кто летал на метле как птица, так это Гарри. Он словно родился с ней, до того она продолжала его тело. За его полетом можно было любоваться часами. А как он красиво делал разные развороты и кульбиты. Как ловил снитч, как звонко смеялся при этом. Даже если он и выживет (а я верю и буду верить до самой своей смерти), то вряд ли ему удастся летать также ловко и красиво. Этот монстр искалечил ему ногу. Вот подонок!
Вторым за Гарри в этом искусстве всегда был Драко. Конечно, если бы он сейчас прочитал эти строки, то сказал бы, что они на равных. Но нет, наш гордый слизеринец всегда был вторым. Написала "наш" и улыбнулась. Боже, какой путь был на первом курсе к этому слову! Мы были не просто тогда с разных факультетов, но и настоящими врагами, причем, даже в идейном плане. Если бы мне тогда сказали, что я буду шутить и смеяться с Малфоем, я бы не поверила. А он наверняка бы скривил презрительно губы и сказал что-нибудь типа: "Я и грязнокровка? Упаси Мерлин!"

~~~~~~~

Как это ни странно, но фактом, что у меня появились два преданных друга, я обязана страшному троллю, ну, и чуточку Квиреллу, который его выпустил в коридоры Хогвартса. Это было на Хэллоуин. Рон тогда меня сильно обидел, сказав, что со мной невозможно общаться. Да, мне это все говорили... Но именно его слова стали той последней каплей. Я не выдержала и побежала плакать в женский туалет.
Тогда мне впервые в жизни захотелось дружить. «Неужели я такая гадкая?» – думала я, рыдая. Я уже опухла от слез и собиралась идти спать, как в туалет ввалилось страшное нечто. Примерно четырех метров, с серой, землистой кожей и головой не больше кокосового ореха. Надо мной возвышался тролль.
Я завопила, как ненормальная. Это была моя ошибка - тролли ненавидят высокие и пронзительные ноты. Он размахнулся своей огромной палицей и стал крушить раковины и унитазы. И тут в туалет влетели Гарри и Рон. Как я им обрадовалась, не передать. Но, охваченная липким ужасом, я переживала за них очень сильно. А они оба были такие смелые...
Господи, если бы не они... Не подумайте только, что я стала дружить с ними из благодарности. Нет! Просто этот страшный случай сблизил нас за минуты, как порой не могут сблизить и годы. Да и последующие перепетии первого курса способствовали тому, чтобы мы продолжали сближаться.
Все эти ночные вылазки под мантией-невидимкой, новорожденный дракончик Хагрида Норбет, отработка в Запретном лесу, когда Гарри чуть не убили, и наш поход в тайные подземелья, чтобы спасти философский камень...
Мне сейчас кажется странным, как мы, необученные маги, смогли пройти все ловушки, поставленные профессорами Хогвартса для более опытных магов. Наверное, тут и везение, и доля авантюризма, и совпадение, что испытания были подобраны будто специально для нашей троицы.
Позволю себе чуть подробней на этом остановиться.
Если бы не болтливость Хагрида, то ни мы, ни Квирелл никогда бы не прошли мимо Пушка. Только он мог придумать такое имя для трехголовой псины. Скажу честно, даже сейчас не могу определить, как же я относилась всегда к Хагриду. Безусловно, он добрый. Но его любовь к монстрам - это что-то гротесковое. Он же всерьез не видел ничего страшного, когда отправлял Гарри и Рона к Арагогу, который их чуть не съел вместе со своей родней.
Харгрид не видел опасности и в Клювокрыле, когда привел его на урок. А ведь он мог сделать инвалидом Драко. Это мы только на третьем курсе думали, что блондин придуривается и носит повязку "просто так", но на самом-то деле рука болела, и бедная мадам Помфри еле вылечила ее с помощью Снейпа. Да и сам полет Гарри на гиппогрифе... Он же не умел ездить верхом! Мог и свалиться. А это тебе не с лошади падать - до земли лететь и лететь.
Да и наивность Хагрида. Как вообще Дамблдор ему сообщал секретную информацию, если лесник мог выболтать много лишнего под кружечку огневиски или просто "по дружбе" (как нам о Пушке). Впрочем, я понимаю директора. Рядом с этим полувеликаном было всегда надежно и уютно. Он был добрым, веселым, бесхитростным и погиб, как герой. Прости меня, мой большой друг! Я любила тебя, ты знаешь.

~~~~~~~

Что-то я ушла немного в сторону.
Усыпив Пушка с помощью ужасных звуков, которые Гарри извлекал из простенькой флейты, подаренной Хагридом, и которую собака, по недоразумению, посчитала, на наше счастье, музыкой, мы открыли люк. Первым сюрпризом были дьявольские силки от профессора Спраут. Я сразу вспомнила, что надо расслабиться, замереть, и мы с Гарри преодолели их. Рон же лишь сильней запаниковал.
Если бы не Гарри (боже, сколько раз за прошедшие годы я говорила и писала эту фразу!), я бы не собралась от растерянности и беспомощности, охвативших меня. Только после его возмущенного вопля: "Ты волшебница или нет?!" - я вспомнила, как уничтожить путы, не повредив при этом Рона.
Внизу был спящий тролль - опять-таки удача. Вряд ли два раза подряд три первокурсника одолели бы такого грозного противника. Кстати, этот экземпляр был больше. Профессор Флитвик придумал летающие ключи, и, если бы не талант Гарри ловить бешенно передвигающиеся предметы, то мы не прошли бы дальше.
За дверью нас ждал сюрприз от профессора МакГонагалл. Она заколдовала шахматы. Честно, я в восхищении от таланта этой женщины к трансфигурации. Оживить такие огромные фигуры - это сложно. Не знаю, как шахматы преодолел Квирелл. Думаю, была какая-то лазейка, как их обойти, так как они после его прохода остались целыми, - не выиграл же он у них, как Рон. Наш Рон был замечательным игроком, достойным противником даже гроссмейстерам.
Думаю, именно во время сражения Рона с волшебными шахматами, я поняла, что могла бы влюбиться в него (и влюбилась на несколько лет, кстати). Он был как рыцарь на черном коне, когда посылал чуть дрожащим голосом шахматные фигуры в атаку.
Но в следующем зале, когда я поняла, что дальше пойдет только Гарри, я забыла о Роне. Я была потрясена его смелостью, решимостью бросить вызов... Правда, он думал, что там его ждет Снейп, а не Волдеморт, но все-таки... Я так ему и сказала, очарованно глядя в его зеленые глаза: "Гарри, ты – великий волшебник!". Возможно, именно в это мгновение я поняла, что пойду с ним одной дорогой до самого конца, каким бы этот конец ни был. Нет-нет, я не отчаиваюсь, просто... Простите!

~~~~~~~

Лето прошло для меня окрашенным учебой и поклонением перед автором многих учебников по ЗОТИ, Златопустом Локансом. Что со мной было, когда я узнала, что он станет нашим преподавателем, смешно вспомнить! Я была очарована, нет, верней сказать влюблена. В моем ежедневнике уроки ЗОТИ были выделены сердечками. Наивная дурочка! Я же принимала все его книги за чистую монету. Он казался мне самым великим волшебником, а оказался обманщиком.
Встречу с «великим волшебником» Локансом я не пропустила бы ни за что! Мне непременно надо было получить его автограф. Он увидел Гарри в толпе и немедленно вытащил его чумазого (после каминной сети) и заставил сниматься с собой. Я тогда страшно завидовала Гарри, что он его обнимает. А Гарри, мой бедный Гарри, ненавидящий шумиху вокруг себя и не терпящий прессу, не знал, куда деться от стыда и унижения.
В этой же лавке мы повстречали Малфоев. Тогда я была уверена, что Драко - это копия его папочки, такой же надутый сноб, кичащийся своей чистокровностью и богатством. Возможно, тогда так отчасти и было. Но только отчасти. Драко всегда боялся и ненавидел отца, и "играл роль".
Да и не могло быть иначе. Даже за слабые попытки неповиновения Люциус жестоко наказывал сына. А я, наивная, посчитала, что его глухой бадлон с воротом под самый подбородок - это тоже лишь чопорность. И, естественно, мне не приходило в голову, что на горле у Драко есть следы от веревки, а на теле под мантией - синяки и ссадины от плетей и знаменитой палки с набалдашником в виде змеиной головы с раскрытой пастью.

~~~~~~~

Для Гарри и Рона второй год обучения начался в лучших традициях этой пары. Они прилетели в школу на заколдованном фордике. И, вот, что странно, никто, кроме Снейпа, не ждал их, не волновался. Словно тот факт, что Гарри не появился в Большом зале - это пустяк. Конечно, тогда встречу с грозным профессором и его последующую отповедь и сами "герои", и я восприняли не как заботы, а как еще одно проявление ненависти.
Скажу, что второй курс долго мне казался самым страшным годом в нашей школьной жизни. Еще бы... Страх, что какой-то маньяк орудует в Хогвартсе, зачем-то оставляя жертвы оцепеневшими, - это само по себе неприятно. А надо добавить сюда слухи, что это монстр Салазара Слизерина (это так и оказалось), что это только цветочки, и может быть гораздо хуже. Могло, ой, как могло быть хуже... Взгляд василиска убивает. Жертвам просто повезло (и мне в их числе), что никто не смотрел на него прямо.
Но даже не монстр был самым страшным в той истории, а тот факт, что мог возродиться Волдеморт - более молодой, более дерзкий, но менее опытный. Последнее дополнение пришло мне голову только тогда, когда я писала фразу. Интересно, как бы повернулась история, если бы Волдеморт (а скорее еще Том Риддл) возродился тогда? Думаю, было бы лучше. Да-да, не удивляйтесь! Подумайте сами. Мы имели бы шестнадцатилетнего подростка с большими амбициями. А теперь это матерый зверь, прошедший огромную жизнь, набравшийся опыта и знаний. Что ни говори, но того было бы победить гораздо проще. Хотя, кто знает...

~~~~~~~

Третий год, пожалуй, был самым спокойным в моей школьной жизни, ведь она всегда зависела оттого, что происходило с Гарри, а у него было все спокойней. Конечно, была история с Блэком, когда мы спасали его, но это почти в самом конце. И она относится к радостным событиям, несмотря ни на что. Ведь у моего друга появился близкий человек, который, как мог, заботился о нем.
Мне этот год запомнился очень плохо. Моя жажда знаний тогда достигла аппогея. Мне хотелось объять необъятное, и я откусила слишком большой кусок. МакГонагалл, которая всегда поощряла мою тягу к знаниям, выдала мне маховик времени, и я прыгала с его помощью с урока на урок.
К концу года я напоминала сама себе свою бледную тень. Да и толку было не так уж и много, так как моя успеваемость снизилась. Нет, конечно, я не получала "ужасно" или "слабо", но у меня появились "удовлетворительно", которые я приравнивала к провалам. Поговорив со своим деканом, я отказалась от такой нагрузки.

~~~~~~~

Когда родители стали относиться ко мне по-взрослому? Не знаю. Очень рано. Наверное, когда я на первом курсе доказала им, что волшебница. Так или иначе, но они зачастую предоставляли мне право решать, что делать. Это относилось и к Норе. Не знаю, смущал ли их тот факт, что меня приглашает мальчик. Но всякий раз, получив письмо с приглашением от Уизли (где была подпись Молли), я сама отвечала им, когда я приеду.
Мне нравилась Нора, ее непринужденность и веселье. Но я не проводила там все каникулы. Я ездила в другие места. Особо меня волновали места, связанные с магией. Тем летом я приехала в Нору незадолго до Гарри.
Сестра Рона уже не так тяжело воспринимала факт, что Золотой мальчик смотрит на нее как на сестру, но мы все равно не сблизились с ней. Перестав ревновать меня к Гарри, Джинни стала ревновать к Рону, считая недостойной парой для брата. Пожалуй, повод был.
Вы когда-нибудь влюблялись в двоих одновременно? Я влюблялась... У меня в голове была настоящая каша. Поняв в ночь побега Сириуса, как дорог мне Гарри, я не перестала коситься в сторону Рона. Тем более, после реабилитации моего кота и разоблачения крысы Коросты, он пребывал в эйфории и ластился ко мне.
Мы бродили по саду, сидели допоздна на улице, со смехом наблюдали кульбиты Сыча, маленькой совы Рона, подарка Сириуса, и за веселой возней Косолапуса, который гонялся за садовыми гномами. Это была именно игра, а не охота. Мне даже казалось, что кот говорит с ними. Да и Гарри видел нечто подобное ночью, когда кот и пес стояли в лунном свете. В этом что-то есть. Мой кот же магический, но тогда я этого не знала.
Когда же появился Гарри, Рон беззастенчиво переключился на него. Я ревновала Гарри к его друзьям. Он отдавался дружбе столь самозабвенно, что начисто вычеркивал меня из своей жизни. Правда, он утверждал, что не переставал любить и думать, но мне этого было мало. Хорошо, что я, по своей гордости, не устраивала ему сцен. Я скрипела зубами в стороночке… Впрочем, эти слова относятся не к тому лету.
К концу третьего курса все это не имело почти никакого отношения. Были взгляды, случайные прикосновения, и ничего более. Нет, были еще странные, пронзительные взгляды Гарри. Он будто всматривался в мое лицо, стараясь запомнить. Он всегда это делал, впрочем.

~~~~~~~

Чемпионат мира по квиддичу запомнился мне по многим причинам. Ну, во-первых, сами соревнования и размах, с которым их устраивали. Палатки, палатки, палатки… В них волшебники: дети и взрослые. Я еще никогда не видела столько волшебников вместе. Тут были совершенные крошки, которые парили над землей на своих игрушечных метлах или совершали магические проказы. Это было так забавно!
Потом я увидела Винки. О, теперь я взглянула на эльфов совсем другими глазами! Но в миг, когда я увидела ее трясущиеся лапки, залитые слезами глаза, глаза больного ребенка, ее панику и всепоглощающий страх, я прониклась к ней жгучей жалостью.
Я весь следующий учебный год посвятила книгам и попыткам прервать «рабство» эльфов. Надо мной смеялись друзья. Я то делала значки, призывая вставать в ряды освобождения домовиков, то вязала им куцые шапки, пытаясь обманом дать одежду. Оказалось, что их просто забирал Добби, эльф, которого освободил Гарри от Люциуса.
Добби… Глупый, наивный… Продвинутый, как никто другой. Личный эльф Люциуса Малфоя, жестокого монстра, который бил домовика палкой, прижигал его лапы утюгом, мучил и истязал. Разве можно сравнивать Добби со всеми остальными? Разве можно сравнивать отношение к домовикам бессердечного гада, которому даже сына никогда не бывало жалко, с обыкновенными магами, в чьих замках и особняках возникали эльфы? Нет, конечно! Но все это я поняла гораздо позже.
Еще были вейлы. Прекрасные и ужасные. О, как же я ревновала! Ревновала к ним сразу двоих, и Гарри, и Рона. Они чуть не кинулись с трибуны под их завораживающее пение и танцы. И матч… Это был первый и, пожалуй, последний матч по квиддичу, который взволновал меня, захватил полностью, без остатка. Я вглядывалась в невероятные виражи в небе, смотрела на мелькание мячей и любовалась ловцом Болгарии, Виктором Крамом. Вот уж поистине бог полетов! Немного хмурый и неулыбчивый, будто, как Гарри, стесняясь славы, он преображался, когда на его лице вспыхивала улыбка.
Была ли я влюблена в Виктора?.. Однозначно, нет. Но мне было приятно и его внимание, и настырность, и взрослое, юношеское, отношение ко мне. Он первый заметил, что я – девушка. В конце концов, он первый, кто меня поцеловал...

~~~~~~~

Честно, не знаю, как относится к "Турниру волшебников". Что-то недоработано в его организации. Задания настолько опасные, что я чуть с ума не сошла от волнения за Гарри. Не могу передать, как мне было страшно смотреть на то, как он дразнил дракониху. Второй тур я благополучно проспала, а зато весь третий просидела с затаенным дыханием. Оказывается, когда не видишь, что происходит с твоим другом и даже больше (да, я уже была влюблена в него тогда), гораздо страшней. Но то, что произошло, не ожидал никто.
Я навсегда запомню окровавленного Гарри, распростертого на трупе Седрика Диггори, и парализующий страх от вести, что Волдеморт возродился. Гарри в ту ночь окончательно превратился из подростка в мужчину. Ребенком он вообще не был. А еще у него навсегда исчез беззаботный смех и в глубине его зеленых глаз притаилась грусть, которая только росла в последующие годы.
А мы, все остальные? Осознавали ли мы тогда, что закончилось наше детство? Не знаю, как другие, но я в тот миг поняла, что по-старому уже никогда не будет, что дальше нас ждет война, жертвы, кровь и жестокость. Все так и оказалось...

~~~~~~~

Лето после четвертого курса превратилось в сплошной субботник. Я мыла, скребла, чистила и снова мыла. Рон называл нас домовиками, а я говорила, что это полезно, особенно кичащимся своей исключительностью волшебникам. Дом Сириуса: большой, мрачный, неуютный. Как он меня удручал! Да и сейчас я не могу вспомнить его без содрогания. Провести там два лета, хмурых и сложных.
Признаюсь честно, я плохо запомнила пятый курс. Учеба, травля директора, состояние Гарри…
Мне было очень тяжело. Я с каждым днем все сильнее привязывалась к Гарри, а он, как мне казалось, все дальше отдалялся от меня. Смерть Седрика неожиданно сблизила его с Чжоу. Как он на нее смотрел! Мое сердце обливалось болью. Я считала это настоящим. Я думала, он ее любит. Я даже пыталась стать ему просто другом.
Гарри специально лишали радостей жизни. Запрет квиддича, отработки у жабы, отсутствие Хагрида. Да еще и занятия со Снейпом окклюменцией. Они так ненавидели тогда друг друга. Как Гарри это раздражало! Да кому бы это понравилось? Я бы вообще не хотела, чтобы мне лезли в голову, особенно враги. Гарри еще не научился прощать. Еще был не пройден последний рубеж перед его всепрощением.
Слияние с Волдемортом… Как Гарри сумел это пережить? Как не сошел с ума? Пожалуй, отдушиной для него стал Отряд Дамблдора. Когда Гарри преподавал, он преображался. Он ходил от ученика к ученику, показывал, объяснял и улыбался. Из Гарри бы получился (нет, получится, никаких сомнений) хороший учитель. Он даже Невилла Лонгботтома сумел заставить поверить в себя. Он его переродил. Невиллу было так трудно!
Когда я узнала в Рождество, где родители Невилла, я взглянула на него другими глазами. Я видела в больнице пустые глаза его мамы. Как же это страшно! И как же больно от «Круцио»! Как сложно не сойти с ума, когда его повторяют раз за разом. Теперь такие же пустые глаза у Лаванды. Они мучили ее при всех. Показательное представление. Урок послушания… Господи, дай мне силы! Совсем чуть-чуть, чтобы закончить эту рукопись.

 Отправлено: 30.06.08 18:06. Заголовок: Глава 3. Дождливое л..

Глава 3. Дождливое лето


Хочу более подробно рассказать о том переломном лете, когда мы с Гарри стали не просто друзьями.
Оно началось, как обычно, с приглашения в Нору, куда я не поехала, так как Рон хотел быть только другом, но ревновал, будто я его собственность. Звал меня и Виктор. Но я не могла обманывать его. Он-то еще прошлым летом определил для себя, что ему от меня нужно, а я этого дать не могла. Поэтому, отклонив оба предложения и отказавшись от путевки, которую предлагали родители, я осталась дома.
Чего я ждала? Думаю, именно того, что произошло, - меня позвал Гарри. "Мне срочно нужна твоя помощь. Приезжай на площадь Гриммо, 12", - вот и все, что он мне написал. Но мне было достаточно, чтобы тут же сорваться из дома.
Лил противный изнуряющий дождь. Было так холодно, будто осень. Гарри стоял, держа руки в карманах, приподняв плечи. Он был похож на нахохлившегося воробья: всклокоченные волосы, круги под глазами, в домашних тапочках и клетчатой рубахе... В тот миг Гарри напомнил мне самого себя, каким я увидела его в первый день нашего знакомства. Гарри стоял и переминался с ноги на ногу. Вокруг бушевал дождь, но он не касался его головы. Было так странно видеть его на пустом месте в домашних тапочках, абсолютно сухого, посреди дождя...
Он улыбнулся своей невеселой улыбкой, ставшей для меня такой привычной после смерти Сириуса, и я шагнула к нему со своим разноцветным зонтиком и замерла в шаге от него. Гарри неуверенно взял меня за подбородок и стал разглядывать мое лицо, будто пытаясь найти ответ на свои незаданные вопросы. Видимо, он отыскал их в глубине моих глаз, потому что легко поцеловал меня в губы и на миг замер, чтобы потом сказать всего два простых слова:
- Пойдем в дом.
Было в этом приглашении что-то такое, что мне показалось, что он делает мне предложение, а мой шаг в проем появившейся двери дома Блэков стал молчаливым согласием.
В прихожей было светло. Дощечка с головами эльфов отсутствовала. Не было и ужасающей подставки для зонтиков в виде ноги тролля, которую вечно роняла Тонкс. Портрет орущей хозяйки особняка был безжалостно заляпан черно-красной краской. Проследив мой взгляд, Гарри сказал, ухмыльнувшись:
- Дамблдор постарался. Крестный оставил дом мне, но с этой дамой невозможно жить.
Мы прошли в кухню. Меня потрясла чистота, царящая в ней. А еще, на плите варился куриный бульон и пах так замечательно, что у меня закрались сомнения, что это готовил Гарри. Он подтвердил предположение, сказав:
- Не удивляйся, тут хозяйничает Добби.
У меня была сотня вопросов, но слова застревали в горле, до того Гарри был странным. Хотелось просто слушать его и молча соглашаться. Хотелось прижаться к нему, обнять почти материнским жестом защиты, поцеловать эти печальные глаза, почти неулыбающиеся губы, но я не решалась.
И тут наше затянувшееся молчание разорвал дверной звонок. Гарри как-то растерянно глянул на меня, будто ища поддержки, и я сжала его руку. Он вздохнул более уверенно и пошел открывать. Я вышла следом. Он на миг задержал руку около входной ручки, а затем открыл дверь. На пороге стоял самый не ожидаемый мной человек - Северус Снейп. "Странно, - подумала я. - Гарри же его ненавидит. Причем взаимно". Зельевар был, как обычно, хмурым, но мне показалось, что его раздражение несколько наигранно. Хотя от его тона меня передернуло.
- Поттер, что вы вообразили? Я что, скорая помощь? – гаркнул он.
Гарри, как ни странно, не повел и бровью.
- Профессор, не устраивайте спектакль! - сказал он, удивив меня и возмутив зельевара. - Я все написал, и вы понимаете, что без вас мне не справиться. Раз откликнулись, то идемте.
Скажу честно, я ждала, что Снейп обругает его, развернется и уйдет, причем проклянув на прощание. Но нет. Зельевар смерил Гарри каким-то странным взглядом и сказал беззлобно:
- Растете, Поттер. Идемте.
Он почти бегом пошел вверх по лестнице. Гарри рванулся следом, но, вспомнив обо мне, сказал:
- Жди здесь и не уходи. Мне это важно.
И он ушел, а я осталась. "Странно, - думала я через пару минут, сидя за кухонным столом, - я так обычно не веду себя. Почему я не возразила, не пошла следом, а послушно осталась в кухне?" Ответ был один: я так сильно его уже любила, что была готова слушаться. Да и что-то в поведении Гарри говорило, что теперь к нему не стоит лезть с нравоучениями и ненужной опекой, как к ребенку.

~~~~~~~

Я глубоко задумалась, поэтому даже не сразу поняла, что я в кухне не одна, - на ней командовал Добби. Он щелкнул пальцами, и на его зов выскочила небольшая чашка с носиком, какие бывают в больницах, за ней поплыла поварешка. Добби повел лапкой, и крышка кастрюли отъехала в бок. Поварешка зачерпнула бульон и налила его в чашку. Добби вновь щелкнул пальцами, и крышка закрылась. Поварешка легла в мойку. Там потекла вода и мочалка стала мыть поварешку. Когда процесс завершился, поварешку вытерло полотенце.
Эльф давно исчез с куриным бульоном, а я сидела с открытым ртом и почти не дышала. До этого лета я несколько иначе рисовала труд домашнего эльфа. Я, по наивности, думала, что они, как мы прошлым летом, вкалывают лапками с утра до ночи. А тут была сплошная магия, просто без палочки. "Да... Видимо, в том факте, что они являются рабами волшебников, лежат совсем другие корни, чем просто боязнь перед ними. Наверное, эльфам нравится починяться, - решила я. - Другими причинами не объяснить, почему они до сих пор не на равных с магами".

~~~~~~~

Я не знаю, сколько времени я просидела одна на кухне. Мне показалось недолго. На лестнице раздались неторопливые шаги - это спускались Гарри и Снейп.
- Я рад, Поттер, что у вас хватило мозгов просить меня о помощи, - говорил вполне миролюбиво профессор. - Надеюсь, лаборатория готова к моему переезду?
- Разумеется. Я же уже пользовался ей, - ответил Гарри. - Я знал, что смогу расчитывать на вас. Пойдемте обедать?
- Да, пожалуй. После обеда я жду вас в лаборатории. Будете резать мне ингредиенты, а Добби посидит наверху. Он вполне справится.
- Как скажете.
Я слушала и не верила, что слышу именно то, что слышится. Это был разговор кого угодно, но не Гарри со Снейпом. Их будто обоих подменили. "Когда Гарри так успел повзрослеть? - подумала я - И зачем ему нужен профессор?" Раньше я бы непременно спросила своего друга об этом, но в тот момент (скажу честно, не знаю, что на меня нашло, видимо, это была интуиция, что я поступаю правильно) я решила подождать с расспросами.
Они вошли в кухню. Снейп хмуро кивнул мне головой и сказал:
- Раз уж и вы тут, Грейнджер, вас я тоже жду в лаборатории. Ваши умения в зельеварении будут очень кстати. И сразу предупреждаю: никаких расспросов. Просто делаете молча, не забивая свою хорошенькую голову вопросами "зачем" и "кому". Считайте, что попали в замок Синей Бороды. Вам нельзя это спрашивать, как и ходить в левое крыло второго этажа.
Я кивнула ему, удивляясь, что он сделал мне два комплимента, похвалив мои знания по зельям и назвав мою голову, а значит, и меня, хорошенькой. Потом я повернулась к Гарри, посмотрела на него ожидающе и вопросительно, молча прося хоть каких-то объяснений.
- На сегодняшний день, - сказал он, - я не готов отвечать на вопросы. Дней семь-десять, все решится и тогда...
Гарри прервался почти на полуслове, подсел ко мне, снова взял меня за подбородок и напряженным голосом сказал:
- Если ты так не можешь, я пойму. Но знай, ты мне очень нужна здесь, сейчас. Это важно для меня. Прошу!
Я облизала губы от волнения и сказала чуть хрипло, потому что у меня пересохло в горле:
- Я останусь, - потом я превозмогла себя и выдавила: - Мы же друзья.
Лицо Гарри исказила гримаса боли, и он сказал:
-Так не годится. Не друзья, Мио, - и он поцеловал меня.
Пару секунд я шокированно не реагировала на его поцелуй, а затем стала отвечать. Наш поцелуй был прерван фырканьем позабытого нами Снейпа. Гарри строго посмотрел на него, и зельевар смутился.
- Я пообедал, - сообщил он - Пойду вниз. Приходите, не задерживаясь.
Он ушел, а мы остались вдвоем.
- Ты меня странно назвал, - сказала я, чтобы разбить молчание.
- Хотелось придумать что-то теплое и свое, чтобы было родней, - пожал Гарри плечами и снова поцеловал меня, теперь уже более смело, можно сказать, по-хозяйски. Господи, я была в раю - сбывались мои самые заветные мечты, поэтому отвечала я ему не менее пылко.
- Жаль, некогда продолжать в таком же духе, - сказал Гарри спустя несколько минут, улыбнувшись мне. - Но мы найдем еще несколько мгновений в ближайшие дни повторить.
Я улыбнулась ему в ответ, хотя в его словах звучало что-то такое, будто у нас впереди не долгие годы, а эти десять дней, когда мне не стоит проявлять любопытства.

~~~~~~~

Срок, определенный для меня, пролетел довольно быстро. Наши дни были заполнены занятиями. Если мы с Гарри не помогали Снейпу варить разные лечебные зелья и не целовались в полутемных комнатах, то сидели в библиотеке. Впрочем, большую часть времени я проводила одна за чтением книг. Гарри часто уходил со Снейпом в левое крыло второго этажа или запирался с ним в какой-нибудь из малых гостиных дома Блэков, и они занимались своими таинственными делами.
Наконец, дней через десять прилетела почтовая сова с каким-то посланием. Гарри взял его, побледнел как полотно, и сказал, протягивая послание Снейпу:
- На завтра, из Министерства. Я так и знал!
- Ты не должен идти туда один, – нахмурился Снейп. – Я выступлю свидетелем.
- Вас там не было! Рич обещал. Он будет свидетелем, – возразил ему Гарри.
- Поттер, не будь ослом! Зато я был здесь, – сухо сказал профессор. - Мы не можем исчезнуть из дома оба одновременно. Домовик, конечно, хорошая сиделка, но...
- Спасибо, - обрадовался Гарри. - А насчет сиделки... Я скажу Гермионе.
Снейп фыркнул и вышел из кухни, а Гарри подсел ко мне и сказал:
- Прости, что не рассказал все сразу. Думал, как-то само собой рассосется, и мне не пришлют повестку, но Министерству наплевать, что я - "Мальчик, который выжил", а убитый мной человек - Пожиратель смерти.
- Убитый тобой человек? - сдавленно от шока переспросила я. - Что ты говоришь?
- Не намеренно, - невесело усмехнулся Гарри. - А жаль!
И он начал рассказывать:
- Я сидел в саду тетки и обдумывал поездку сюда. Дамблдор забрал Кикимера в Хогвартс, так как знал, что я могу убить его, а мне прислал Добби. Дом Блэков большой, без домовика в нем никак. Вечерело. Я сидел в саду, когда раздался щелчок аппарации, и появилась Нарцисса Малфой, которая почти на руках держала окровавленного Драко. Боже, Мио, ты бы видела его! Избитый, истерзанный, сам на себя не похожий. Я кинулся к ним, чтобы подхватить его и только успел это сделать, как в саду Дурслей появился Люциус. Он сходу убил жену и кинул в меня с Драко еще одной "Авадой". Я уклонился, а Драко, оставленный без поддержки, рухнул на землю. Люциус снова запустил смертельное проклятье, но я установил щит. Затем запустил в Малфоя оглушающим заклинанием, а оно как-то не так сработало. Люциус не просто упал, а сначала перекувырнулся в воздухе, а затем упал, стукнувшись виском о кованый угол ящика для цветов. Он лежал такой сломанной куклой, что я сразу понял, что он мертв.
Гарри сглотнул, снова переживая этот момент и продолжил:
- Я подбежал к старшему Малфою. Мои предположения подтвердились. Тут только я заметил, что у меня есть зритель - Рич Самесон, член Ордена Феникса, который наблюдал за мной по просьбе директора. Он побелел и начал бормотать, что меня теперь посадят в Азкабан без суда и следствия. Ему двадцать, маменькин сынок. Пришлось встряхнуть его хорошенько и напомнить, что я - "Мальчик, который выжил", что Малфой погиб случайно и не от моей руки. Но, скажу честно, помня историю с Сириусом, я побаиваюсь разбирательства. По магловским законам меня, в самом деле, могут посадить за непреднамеренное убийство.
- Ты забываешь, что тебя будут судить по магическим законам. А по ним, кажется, ты не виноват, так как защищался, да и Малфой погиб, как ты сказал, не от твоего заклятия, а в результате неудачного падения, - сказала я и порывисто обняла его.
- Спасибо, - сказал Гарри, целуя меня.
- А как Драко? - спросила я. - Это ему мы варили все эти зелья?
- Да, - кивнул он. - Драко все еще плох. На его теле нет живого места из-за побоев Люциуса. Он бил сына за все: за плохую учебу, за квиддич, за наши над ним победы. Когда Драко был меньше, ему казалось, что если он все выполнит правильно, то отец полюбит его и будет им гордиться. Но с тех пор, как воскрес Волдеморт, у Драко началась паника. Люциус стал готовить его в Пожиратели смерти. Он специально его истязал. А после Азкабана, кажется, совсем спятил. Драко недавно пришел в себя и такое порассказал, что у меня волосы дыбом.
Я охнула. Мне было трудно представить, что такой чистокровный маг, как Люциус Малфой, практически замучил своего наследника почти до смерти. Наверное, это все влияние Волдеморта. Он умеет подчинять своей воле. Мне вспоминается, что он сделал с Лавандой в самом начале нашего пребывания. Она то пыталась предложить себя гогочущим Пожирателям смерти, то лизала им сапоги, то кидалась на них, как собака. А я сама... нет, о себе писать что-то не хочется, но тоже было довольно мерзко...
Кажется, я ушла несколько в сторону.

~~~~~~~

Гарри взял меня за руку и повел, волнуясь, на третий этаж. Малфой лежал на высоком изголовье и вполне приветливо поздоровался со мной. Мое появление не было для него неожиданным. Он, явно, был в курсе, что я живу в доме. Не могу сказать, что меня этот факт обрадовал. Мне было как-то обидно, что он обо мне знал, а я про него узнала только что. «Гарри обсуждал с Малфоем меня. Наверняка спрашивал, как он отнесется ко мне в качестве сиделки», – несколько раздраженно подумала я.
Скажу честно, если бы не предстоящий суд и не странная атмосфера в доме, я бы высказала это. Так же я промолчала и была награждена теплым взглядом Гарри, который молча извинялся за это и благодарил за понимание. Это было так трогательно, что я оттаяла.
- Драко, помнишь, я говорил, что мне придется уехать хотя бы на день? – спросил Гарри слизеринца. Тот кивнул. – Это будет завтра. Снейп тоже решил мне помочь. Так, ничего существенного, но необходимо. С тобой побудет Гермиона.
- Почему мне кажется, что ты врешь? – спросил его Малфой, изучающе глядя в глаза, которые Гарри старательно отводил. – Напрасный труд. Я в этом ас.
- Неважно. Другого объяснения не будет, – ответил Гарри, и его скулы покраснели.
- Носитесь со мной как с писаной торбой, а я, смотри... - Драко резко сел на кровати и сразу стал заваливаться на бок.
- Сдурел, показушник?! – рассердился Гарри. Он кинулся к больному и уложил его на место. – Снейп велел тебе лежать. Вот и лежи, пока он не позволит подняться! А хочешь, я его позову?
- Нет, он разорется еще хуже тебя, - вздохнул блондин. Затем снова рассердился и произнес капризно: - Поттер, что за спешка? Почему меня надо поручать Грейнджер. Пара недель, и я встану. Тогда и вали!
- Драко! - ласково и терпеливо, как маленькому ребенку, сказал Гарри. - Это от меня не зависит. Меня не приглашают, а вызывают. Я уже говорил, дисциплинарное слушанье из-за колдовства. Я разбил Дурслям тарелку и склеил ее с помощью "Репаро".
Его голос очень явственно показывал, что Гарри говорил неправду. Малфой это сразу заметил и, фыркнув, сказал:
- Опять врешь! - затем спросил: - Надеюсь, к вечеру ты вернешься?
- Я не знаю, - потупился Гарри.
- Завтра?
Гарри пожал плечами.
- Что, черт возьми, случилось, Поттер? Твою мать, что за тайны?
- Малфой, Снейп не велел тебя волновать, и я не буду, - несколько раздраженно сказал Гарри. - Я, правда, не знаю, когда вернусь. Но ты не бойся. Кроме Гермионы, если что, тебя Снейп будет курировать. Они поставят тебя на ноги и без меня.
- А кого я буду третировать? Грейнджер?.. Нет уж, Поттер, ты возвращайся, - сказал Драко, пожал ему руку и добавил: - Удачи! Не забывай, что ты чертов "Мальчик, который выжил", и Министерство это помнит.
- Я надеюсь, - улыбнулся ему Гарри в ответ.
У меня был культурный шок. Казалось, я перестала дышать. Они беседовали, как два брата. Мой привычный мир летел вверх тормашками, вместе с прошлым. В новой реальности было все странно и непривычно. В ней ненавистный Малфой превратился в больного Драко. Мрачный Снейп стал заботливым Севом. А у меня самой был странный и любящий меня Гарри, который мог не вернуться, и имя «Мио». К этому было трудно привыкнуть так сразу.

~~~~~~~

Слушанье по делу Гарри, к его радости, проводили не в Большом зале. К этому времени Корнелиуса Фаджа уже сняли с должности Министра магии, и на его место заступил Тони Бонделли. Не было в комиссии и Амбридж. Она так и не поправилась после встречи с кентаврами. Да, ее и уволили из Министерства.
Магические законы отличались от магловских. Строго карались непростительные заклятия и нападения первым. Гарри же защищался и защищал другого. Единственной загвоздкой был возраст. Но по министерским правилам школьникам разрешалось колдовать после пятого курса. Мы как раз и закончили этот самый курс. Но Гарри не было шестнадцати. Дамблдор, который присутствовал, сказал:
- Вы думаете, Люциус стал бы ждать до дня рождения прямо в саду на Тисовой аллее? Ваш так называемый почтенный член общества истязал сына, был Пожирателем смерти и дважды использовал непростительное заклятие. Гарри, в отличие от него, применил заклятие «Ступефай», которое знают даже первокурсники. Это детское заклинание. Гарри не виноват, что в саду были клумбы, обитые железом.
Помогло и свидетельство Снейпа. Он обрисовал, в каком состоянии Драко, и что сделал для него Гарри. Фактически Гарри спас от смерти последнего представителя древнего рода, наследника и правопреемника. Когда Гарри вернулся, он схватил меня в охапку, и закружил по комнате.
- Мио, есть все-таки справедливость! – сказал он.
Вскоре на Площади Гриммо появилась взволнованная Пэнси. Я и не знала, что эта девушка такая милая и приветливая. Она всегда вела себя так вызывающе. Я думаю, она просто подражала Малфою. Ее родители не были Пожирателями смерти. Под конец лета, когда Драко уже нормально ходил и отошел от ран и смерти матери, в старинный особняк Блэков наконец-то пришло спокойствие и подобие тихого счастья, где две юные пары много шутили и смеялись, не зная, что их еще ждет в школе.

~~~~~~~

Как мало нас осталось! На последних, так называемых, общих сборах не было ни Гарри, ни Драко. Господи, ведь это не означает, что... Нет я писать не буду...
Драко в какой-то степени везучий, так как здесь нет Пэнси. Помню, когда она попала в больницу «Святого Мунго», накануне ЖАБА, мы все ужасно переживали. Интересно, ей бы дали метку?.. Черт, о чем я думаю?
Последний сбор... Наказывали Парвати. Она совсем не умела держаться под плетями. Кричала так, что закладывало уши. Все было как обычно, и вдруг она вскочила и вцепилась Эйвери в глотку. Я даже не понимаю: как же ей удалось задушить такого детину? Наверное, это шок от потери подруги. Люпин рассказывал, что она умирала на ее руках. Боже, какой ужас! Лаванда не хотела есть. Хотя ее глаза были пусты после многократного "Круцио", но где-то в глубине поселился протест. Вот она и угасла, как свечка.
- Повезло, – прошелестел Симус, когда Парвати убили «Авадой Кедаврой».
Да уж… редкое везение…
Я сегодня расклеилась… Пишу совсем не о том. Соберись, Гермиона!.. Впереди еще два года. И каждый день так свеж и значим. В них все терзает и греет душу.

 Отправлено: 30.06.08 18:07. Заголовок: Глава 4. Шестой курс..

Глава 4. Шестой курс


Неприятности начались еще в поезде. Мы отправили коллективное письмо директору Хогвартса. Я и Драко снимали с себя полномочия старост, а Гарри просил для слизеринца особого статуса в школе. К его просьбе присоединился и Снейп. В положении, которое сложилось у него, Драко не мог оставаться в спальнях Слизерина. Там была масса детей, чьи родители были Пожирателями смерти. Блондину могли запросто устроить «темную».
Две недели, что его мучил отец, не прошли для здоровья и душевного состояния Драко бесследно. Они были сплошным кошмаром. Даже то малое, что Гарри рассказал мне, вызвало у меня шок. У меня вставали волосы дыбом на голове. Более скажу, мы просидели в этих подвалах месяц, нас мучили и истязали, но ничего не могло сравниться с тем, что пережил Драко. Люциус был настоящий садист. В нем не было вообще ничего человеческого. Что говорить, если у Малфоя к началу шестого курса на левой руке не хватало двух пальцев.
Он до такой степени изменился, что его было не узнать. Он стал ранимый и добрый. Мадам Помфри даже дала ему освобождение от практики по ЗОТИ. Мы много занимались дуэлями. Малфой только учил. Но зато, после Рождества, Драко так старался, что к середине весны встал на вторую строчку турнирной таблицы, уступая первенство Гарри. Это я забежала немного вперед, но уж больно здесь это к месту.
Мы заняли целое купе. Гарри собирался опекать Драко. Так настаивал и Снейп, всерьез опасаясь последствий от любых нападок на Малфоя.
- У Драко могут быть срывы. Он не вынесет подряд лечения. Я не могу опекать ученика. Меня превратно поймут. Ты, Гарри, всегда плевал на окружающих. Ты у нас мальчик сильный, – пояснил Снейп свой отказ. Гарри и не спорил. Он было готов к этому сразу и безоговорочно. Драко тоже к августу престал бурчать, что «не маленький».
Рон специально искал нас по поезду. Что с ним было, когда он увидел Малфоя рядом с Гарри в купе, мне стыдно вспомнить. Это была настолько безобразная сцена, что я не собираюсь все это описывать. Могу только сказать, что он ничего не слушал и орал благим матом. В конце концов, Гарри сильно тряхнул своего друга за плечи и почти с ненавистью проговорил:
- Если ты собираешься быть таким ослом, то ты мне не друг.
Рон выскочил из купе, громко хлопнув дверью. Гарри плюхнулся с хмурым лицом на скамью и обхватил свою голову руками. Драко болезненно поморщился и проговорил убито:
- От меня сплошные неприятности.
- Прекрати! Все образуется, – сказал наш благородный друг и обнял слизеринца, как родного брата. Тот тяжело вздохнул и робко улыбнулся.
О, эти улыбки Драко. Когда он так улыбался, ему хотелось простить все его прошлые прегрешения, жалеть его и утешать. Он быстро очаровал своими улыбками и меня, и Гарри. Про Пэнси я вообще молчу. Она готова была с утра до ночи сидеть подле него, но это было не так просто. Уроки, условности и дружба двух бывших врагов оставляли слишком мало времени. Гарри нашел в лице Малфоя, мне кажется, замену погибшему крестному и просто стал Драко братом.

~~~~~~~

В школьном расписании были сильные изменения. Историю магии очень сократили для последних курсов, что вызвало радость у Гарри, который ее не мог терпеть. Кстати, если вспомнить результаты СОВ, то я была самая первая на курсе, получив только одно «выше ожидаемого», Драко был следом за мной.
У Гарри было гораздо хуже. Он свалился в обморок на истории магии, вновь проникнув в мозг Волдеморта, и получил «ужасно». По прорицанию у него было «слабо». Что еще можно получить за такой идиотский предмет?! По астрономии – «допустимо». Экзамен немного был сорван. Всего две оценки «превосходно» – по чарам и ЗОТИ, но ему было все равно. А я тогда все еще обращала внимание на оценки.
Мы отказались от ухода за магическими существами. Гарри наконец-то выкинул прорицание. Удивляя всех, он записался на руны. Он довольно быстро догнал всех нас, хотя мы их учили с третьего курса. Может, у него были скрытые способности к этому сложному предмету.
ЗОТИ вел новый педагог. Проклятая должность! На ней никто не держался больше года. К сожалению, Бен Румфорд, молодой аврор, всего тридцати лет, не стал исключением. Он погиб весной при нападении Пожирателей смерти на Хогвартс. На уроках Бена мы много бегали и сражались на дуэлях. Он хотел разбить нас по парам, создав из мальчиков отряд авроров. Его задумку воплотил в жизнь его преемник Джон Долл на седьмом курсе.
У нас в расписании было столько ЗОТИ, что мне казалось, что я даже сплю с палочкой в руках и отрабатываю сложные заклинания во сне. Они были у всего потока вместе, но на уроках была странная тишина. Румфорд умел держать класс, как никто другой. Даже на улице мы мало болтали. С практических занятий только бывшие члены квиддичных команд не приползали в спальни ползком. Кстати, этой игры не было оба года по разным причинам.
В этот же год начались еще два новых предмета. Во-первых, целебная магия, которую вела Кэсси Бишоп, колдомедик с образованием. Предмет велся для всех, но ориентировался на девочек. Наше руководство распределяло для будущей борьбы роли весьма традиционно: мужчины – воины, женщины – целительницы. Однако лучшим по этому предмету был Гарри. Вот и еще одна профессия, которая бы могла быть у него, сложись все иначе.
Мне даже казалось, что у Гарри волшебные руки. Из его ладоней будто выходила магия. Может, это фантазия влюбленной девушки. Но, когда он лечил мое плечо, после ранения, полученного во время весеннего нападения, рана на моем плече затягивалась прямо на глазах оттого, что Гарри водил своими ладонями.
Еще одним новым предметом была анимагия, которую читали парой Люпин и Тонкс. Никогда бы не подумала, что Нимфадора может так влюбиться, не без взаимности, в человека-оборотня. У них были такие светлые и нежные отношения, что мне было даже завидно. Полтора года больной профессор был самым счастливым человеком. Он улыбался и помолодел на глазах. Даже во время перевоплощений, принимая микстуры Снейпа, оборотень лежал с улыбкой на морде и выглядел домашним песиком. Тонкс погибла во время зимнего нападения Пожирателей смерти, которое было на седьмом курсе. Тогда участвовали и дементоры, которые и прорвали защиту школы. Ох, я снова забегаю вперед…
Перевоплощение – сложный, требующий дисциплины и концентрации, предмет. Он требует полной перестройки организма, клеточной структуры, путем самоотдачи и собственной магии. Он почти расплавляет мозги. Я вообще удивляюсь, как Джеймс, отец Гарри, и его друзья смогли сами, без наставника, стать анимагами. Видимо, Сириус и Джеймс, да и предатель Питер, были расположены к перевоплощению.
На шестом курсе никто не смог стать анимагом. Это и не удивительно. Только к весне седьмого курса пять человек со всего потока стали перевоплощаться. Первым стал Драко, превратившись в грифа. Потом одновременно я и Гарри. Моим образом стала ласка, а у Гарри выросли крылья. Он стал огромным горным орлом. Для меня это было вполне очевидно.
Терри Бут из Когтеврана превращался в черного ризеншнауцера, чем рождал в душе Гарри массу ассоциаций с крестным. Нет, это была совсем другая порода, но все же. Пятой стала Сьюзен Боунс из Пуффендуя, зарегистрировав за собой образ белки.
Что во всем этом толку?! Моя ласка проворна и мала, но эти подземелья обработаны специальной магией. В них нельзя перевоплотиться. Я пробовала, ничего не вышло. Чуть не умерла. Мое тело ломило хуже, чем от «Круцио». Я два дня провела в полуобморочном состоянии. Хорошо не поймали на попытке. Наказание было б жестоким, очень жестоким...

~~~~~~~

В начале года директор поселил Малфоя в отдельной спальне. Когда он шел рядом с Гарри по школе, в них только что не плевали. Для Гарри повторялась ситуация, как на втором и четвертом курсе. Прямо завидная регулярность: все четные года он становился изгоем.
В начале Драко жил в спальне один, и все просто шипели на дружбу двух недавних врагов. Незадолго до Хэллоуна на него попытался напасть один парень с седьмого курса Слизерина. Снейп тогда защитил блондина своей грудью, приняв на себя заклятье. И все равно, Малфой проболел неделю. Тогда Гарри переехал к нему.
Что тут началось! Невозможно представить. Была настоящая травля: сплетни, шушуканье, ругань. И много газетных статей. Одни заголовки чего стоят: «Гарри Поттер предпочитает мальчиков», «Нездоровая психика сказалась на ориентации Золотого мальчика». Это притом, что мы с Гарри не скрывали наших отношений. Но никто не хотел видеть. Всем почему-то хотелось выпачкать дружбу, ничего не видя вокруг.
Рон возмущался больше всех. У меня даже тогда сложилось впечатление, что Уизли и Малфой поменялись местами. Правда, рыжий всегда был склонен к агрессии, не был просто добрым и простым малым. А блондин основательно переродился. Он стал спокойным, открытым и сердечным. Тем не менее, создавалось впечатление, что качели судьбы дрогнули, опуская одну сторону, Уизли, вниз, к ненависти, и поднимая другую, Малфоя, к дружбе.

~~~~~~~

В Хогвартсе был целый заговор, которого никто не видел. С начала года по школе ходили десять Пожирателей смерти, применяя оборотное зелье. Они подкупили Филча, обещав ему магию. Глупость какая! Только сквиб мог на это купиться. Завхоз знал в Хогвартсе все закоулки, и помог спрятать бедных слизеринцев, на которых пал выбор.
Среди выбранных были безвинные жертвы, например, Мальком Беддок и Грэхем Причард. Были и добровольцы, которые по примеру родителей, Пожирателей смерти, желали доказать преданность Темному Лорду. Например, Миллисент Буллстроуд и Грегори Гойл.
Лазутчики были терпеливы. Они разведывали, подкупали и обманывали. Они долго и упорно готовились к часу нападения, которое приурочили к весенним каникулам, рассчитывая, что перед экзаменами никто не уедет из школы.
Глубокой ночью предатели открыли двери школы. Они впустили большой отряд Пожирателей в количестве ста пятидесяти человек. Главной целью отряда были спальни Гриффиндора. Нас собирались застать врасплох и полностью уничтожить. Также они собирались убить весь преподавательский состав. Особое задание: захватить живьем троих человек – директора, Гарри и Драко.
В спальнях нашего факультета развернулась настоящая война. Мы вскакивали с постелей и спросонок отражали атаки. Не даром нас в школе учили ЗОТИ. Даже первогодки могли дать слабый отпор. Старшие вообще были почти полноценными аврорами. Они знали массу заклятий. Только «Авада Кедавра» была им недоступна. Чтобы ее сотворить, нужна была настоящая ненависть к врагу. Ее у нас еще не было в тот раз.
Спальни директора и Гарри с Драко были Пожирателям смерти недоступны. Никто не нашелся, чтобы сказать пароль. Если вкусы директора были довольно известны: он любил ставить пароли с названием разных сластей, то пароль Гарри и Драко был неизвестен никому, кроме нас четверых. Могу сказать с гордостью - это было имя «Мио». Пэнси немного обижалась, но Драко всегда отдавал приоритеты моему Гарри.
Пожирателям смерти оставалось ждать, когда они сами выйдут к ним. Они, конечно же, вышли. Дамблдор в одиночку уничтожил двадцать, а Гарри с Драко уложили по десять человек. Не даром они занимали первые строки в дуэльных поединках. К тому же их магический щит, особенно когда они его устанавливали вместе, не мог пробить даже директор. С ним они были полностью неуязвимы, по крайней мере, от заклятий Пожирателей смерти.
В гостиной Гриффиндора Гарри и Драко появились в самый напряженный момент. Они с боем прорвались в бывшую комнату Гарри. В этот момент, Крэбб, отец Винсента, выкрикнул в сторону Рона смертельное проклятье. Как Драко пролетел полкомнаты и подмял под себя рыжего, спасая от заклятья, мне непонятно. Только зеленый луч ударил не в грудь Рона, а в столбик кровати. Гарри, тем временем, уже уложил на пол Крэбба и его напарника Гойла. Как всегда, от стрессовой ситуации, на Рона спустилось прозрение. Он стал каяться, клясться в вечной дружбе, называть себя ослом и побратался с Драко. Гарри был просто на седьмом небе от счастья.
К сожалению, нападение принесло много бед. Погибло много учеников Гриффиндора, особенно среди первогодков. Были жертвы и среди учителей. Мы похоронили сразу трех самых дорогих людей - это младшая сестра Рона, Джинни, Хагрид и Бен, учитель ЗОТИ, ставший за год другом. Джинни целый год встречалась с Дином Томасом и была в него по-настоящему влюблена. Эта любовь была последним подарком судьбы для милой девушки.
Дин так рыдал на похоронах, что никто не мог этого вынести. Он ушел из школы и выслеживал Пожирателей смерти, устроив кровавую вендетту. За его голову даже давалась награда среди последователей Темного Лорда. Он погиб почти случайно, прихватив с собой предателя Питера Петтигрю. Они одновременно выкрикнули «Авада Кедавра», и оба успешно.
Пострадавших в школе было очень много. Некоторые даже лежали в больнице Святого Мунго. Профессор МакГонагалл провела там более полугода и вышла в школу, чтобы вскоре погибнуть.

~~~~~~~

Экзамены были почти сорваны, но мы их сдавали. Я и Драко получили по всем предметам только «превосходно» и стали первыми на курсе. Гарри тоже, впервые за школьные годы, закончил без плохих оценок. У него была одна «допустимо» – по астрономии и одна оценка «выше ожидаемого» – по рунам. Все остальные – «превосходно».
Не понимаю, зачем я пишу про оценки? От дурных привычек не так легко отказаться. Я столько лет боролась за успеваемость... Кого она интересует? Это же совсем не важно.
Лето после шестого курса было самым счастливым в моей недолгой жизни. Надеюсь, так про него думал и Гарри. Нас четверых - меня, Пэнси, Гарри и Драко - взяли на базу авроров. Мальчики много занимались вместе с остальными призывниками. Они были исключением, так как все остальные уже окончили школу.
Мы с Пэнси помогали в госпитале и на кухне. В лагере было еще всего восемь девушек, тоже колдомедиков. Мы иногда обижались на наших кавалеров, которые бегали по полям, как зайцы, применяли боевые заклятья на мишенях и много болтали друг с другом. Но, тем не менее, была масса романтики.
Мы устраивали ночные танцы и костры, прогулки парами под луной. Были и настоящие поцелуи, а не легкое касание губ. Хотелось оторваться ногами от земли и парить в облаках, без времени и печали. Жизнь казалась бесконечной. Впереди простиралось множество дорог. Нам было море по колено.
Не знаю, как Пэнси, но я испытала в это лето самое большое счастье для любой девушки. Мой любимый говорил о любви. Правда, немного грустно, но все же.
- Я не могу гарантировать тебе, Мио, безоблачное будущее, но до последнего вздоха я буду шептать твое имя. Может, где-нибудь в другой галактике или в другое время мы будем счастливы, – сказал мне Гарри.
- Не говори так. Я счастлива здесь и сейчас. Ты видел в зеркале своих погибших родителей вместе. Так и мы будем рядом до последнего вздоха, – обещала ему я, и не сдержала свое слово.
Где же ты, мой зеленоглазый брюнет? Почему мы не вместе умираем? Почему нас разлучили? Тебя не было на общем сборе уже второй раз. Где тебя носит с твоим белобрысым другом? Или ты один за всех нас идешь к своему главному испытанию?..

 Отправлено: 03.07.08 10:11. Заголовок: Глава 5. Дементоры ..

Глава 5. Дементоры


Начало последнего года обучения в Хогвартсе было тихим и радостным. Раны, оставленные прошлыми годами, притупились. Романтичное лето вселяло надежду. В этом году в спальню Драко переехали Блейз и Рон. Это остановило грубые пересуды. Самые яркие злопыхатели, Крэбб и Гойл, бывшие телохранители Малфоя, не вернулись в школу. Не берусь судить, куда делись эти два шкафа. Меня это не волнует.
Директор в начале года много уделил внимания предстоящим экзаменам. В октябре вернулась в школу МакГонагалл. Гриффиндорцы устроили декану такую овацию, что строгая Минерва прослезилась. Она ходила по школе с улыбкой, что весьма шло чопорной англичанке.
Снейп немного притупил радость известием о грядущем нападении дементоров. Волдеморт планировал массовую атаку этих монстров на Хогвартс. Приказ был один – как можно больше жертв. Были усилены меры по охране. Я даже не сомневалась, что наши профессора постарались на славу.
Гарри было поручено разработать специальное заклинание, разрушающее дементоров. Дамблдор, не без основания, полагал, что он справится. Флитвик был очарован чарами, которые создавал он. Наш Гарри родился с умением творить настоящие чудеса. Он изобретал новые чары играючи. Я просто диву давалась.
Это занятие полностью захватило Гарри. Он пропадал все вечера в кабинете Флитвика или в кабинете зелий. Гарри работал на пару с Драко. Малфой сам был асом в чарах, хотя его коньком были зелья. Слизеринец что-то варил и резал, а друг помогал. На чарах блондин помогал брюнету.
В результате мы с Пэнси скучали. Ни я, ни она не могли поспорить в этих науках с парнями. Моим коньком всегда была трансфигурация, Пэнси же блистала в рунах. Поэтому мы не обижались, что они не предлагали нам помочь им. Зачем? Плохая помощь - не помощь вовсе, а наоборот.
Я могу вспомнить, пожалуй, единственный поход в Хогсмид осенью прошлого года. Это было в Хэллоуин. Гарри почти рухнул в мои объятья и заявил:
- Мио, если ты не вытащишь меня из этой канители, я сдохну. Мне восемнадцатый год, а я погряз в учебе, книгах и зельях, как столетний дед.
- Гарри, кто бы спорил?! – сказала я, целуя его уставшие глаза. – Я уже не помню твой голос. Даже твое лицо расплылось в тумане.
- Ха… меня позабыли, – засмеялся мой милый, становясь на миг беззаботным мальчишкой. – Эх, женщины! Вам имя – вероломство.
Я засмеялась, а он прижал меня к себе, целуя.
В Хогсмид мы пошли не одни. Пэнси всю дорогу танцевала. Она, в отличие от меня, никогда не стеснялась выражать свои чувства. Пэнси была непосредственна и мила. Хотя, почему же «была»? Ее нет в подземелье. Но… неужели она останется прежней, лишившись сероглазого Драко? Не думаю… Черт, меня опять понесло…

~~~~~~~

К декабрю Гарри справился с трудной задачей. Такая скорость поразила всех, но это было. Он создал чары, разрушающие дементоров навсегда: они обращались в пепел. Надо сказать, что не все жуткие существа ушли к Волдеморту. Некоторые остались в Азкабане. Гарри ездил туда сам, испытывать созданные чары.
- Никогда не видел более мрачного места, чем эта юдоль печали, – сказал он, вернувшись. – Там и без дементоров тошно. Как мой крестный выжил двенадцать лет? Я не представляю. Там каждый час тянется вечностью, а я даже не узник, простой любопытный.
Дементоров создал черный ум Салазара Слизерина. Они сохраняли свой первозданный вид и количество уже много веков. Дементоров была туча, но все-таки можно было их сосчитать. Они не множились и не пропадали. Считалось, что их невозможно уничтожить.
- Раз один маг создал, другой всегда отыщет способ уничтожить, – уверенно заявил Гарри, едва приступив к работе.
Чтобы уничтожить монстров, их надо было дезорганизовать патронусом. Оглушенные дементоры были ослаблены и тогда вступали в работу чары. Только в комплексе эти чары были эффективны. Это было неимоверно сложно.
Время поджимало. Весь профессорский состав и лучшие ученики седьмого курса приступили к массовому обучению. Точная дата нападения была неизвестна, но ожидалась во время рождественских каникул.
В школе, накануне Рождества, были позабыты многие предметы: полеты, история, предсказания, уход… Вместо этого мы занимались изучением чар патронуса и чар разрушения. Это была высшая магия. Еще недавно даже патронус не входил в школьную программу. Правда, с нашего шестого курса, патронус вошел в ЗОТИ с четвертого курса поголовно.
Патронус появляется при наличии поистине светлого и счастливого воспоминания. Он должен пропитаться им, окрепнуть. Со временем чары становятся устойчивыми. Но, чтобы усилить своего патронуса, его надо, время от времени, подпитывать более сильными чувствами. Чем сильней и счастливей эти чувства, тем патронус эффективней.
Как сложно научить первокурсников, которые едва научились держать палочку. Еще недавно эти малыши, особенно из обычных семей, даже не представляли о магии. Их радости сводились к покупке «барби» или велосипеда, да письма из Хогвартса о зачислении.
Они, как Рон когда-то, ошибались в ударениях при простеньком заклинании «Вингардиум Левиоссо». И вдруг приходят большие дяди, требуют непонятно чего. Концентрация воли, сосредоточение на своей магии... Запихать это в бедную головку? Невероятно!
Гарри, как и преподаватели, учил этих малышей. Еще бы, его патронус Олень был очень силен. Он превосходил патронусов Спраут и Синистры. Трелони и Трюк вообще не умели вызывать патронусов. Было даже забавно наблюдать, как директор учит взрослых людей. Они смущались, как подростки, вспоминая светлые моменты.
Мне достались третьекурсники. Хаффлпафф, двенадцать человек, восемь мальчиков и четыре девочки. Может, я не доучила? Это на моей совести… Детки… Хвостики и косички. Коленки в синяках и разбитые носы на квиддичной тренировке. Меня даже не утешает, что между нами всего три года разницы. Но какая же это пропасть! Это почти половина взросления. Шаг от детства во взрослую жизнь. Мери и Салли, Бен и Дэвид. Хэлен, Кэтти, Стив, Энди, Уильям, Дэн, Рич и Тони. Всех поименно… Простите. Простите. Простите…
К концу декабря, когда ни у одного из первого курса не вышло сотворить чары разрушения, Дамблдор решил отправить малышей по домам - первый и второй курс. Они вернулись только в феврале, испуганные, притихшие, не все.
Почему же директор не счел важным отправить и третий с четвертым? Почему он решил, что они – взрослые? Помнится, он оберегал Гарри, скрывал от него правду о пророчестве. Считал малышом и в четырнадцать, а Гарри был взрослым уже на первом. Третьекурсники... Они почти научились. Но это же дети! Не подумайте, я не обвиняю, но все же…

~~~~~~~

К началу зимних каникул школа опустела. В Хогвартсе едва ли осталось двадцать старшекурсников: все стремились уехать. В школу прибыли авроры. Они патрулировали коридоры, стояли на страже у спален и у входа в замок. Было немало их и в Хогсмиде.
Каникулы… Последние школьные каникулы… Елки в огоньках, фейерверки, снежки, катание с горки... Сливочное пиво. Бар «Три метлы», приют веселой Розмерты. «Сказочное королевство», где Гарри съел всех шоколадных лягушек. Это я так ему сказала, а он смеялся. Гарри, как маленький, не мог устоять перед шоколадом. Казалось, он его должен ненавидеть. Мадам Помфри столько раз затыкала им его рот, но… Брюнет ел шоколад с наслаждением.
А спор, что устроили Парвати и Драко в кафе у мадам Пандифуд?.. Они вздумали соревноваться, кто съест больше эклеров. О, это было так смешно и противно! Честно, меня даже мутило: никогда не любила жирного. Но Малфой ел эклеры столь аппетитно, что хотелось самой откусить от нежного пирожного, набитого кремом. Правда, это продолжалось не долго. Когда Драко приступил к восьмому, мне стало плохо.
Тишина и покой последнего счастья. Радость, что так теперь греет душу…
Рон тоже остался, чтобы портить жизнь ревностью Лаванде и Парвати. Он приглашал девчонок по очереди, заставлял их страдать и плакать. Он целовался нахально, на глазах у соперницы. Как же я злилась! Я читала нравоучения. Девочки разругались. Это было так глупо.
Рон, наш милый рыжий Рон… Как могу я тебя обвинять, мой названный братик?! Твоя смерть была кошмарна. У меня в глазах стоят слезы, когда я пишу эти строки… Тебя резали и мучили на наших глазах. Это было столь ужасно!.. Боже, я тебя сейчас обвиняла. Все меркнет перед твоей смертью… Нет… не могу!.. Я рыдаю…

~~~~~~~

Меня всегда удивляло, что в Хогвартсе столько каминов. Камины – это тепло. На дворе атомный век, а маги пользуются свечами и каминами. Странно. Но речь не об этом. Наша школа всегда считалась оплотом надежности. Гарри любил повторять слова Хагрида.
- Банк Гринготтс – самое надежное место в магическом мире, но он не сравнится с Хогвартсом, – говорил лесник маленькому другу на первом курсе.
Это было аксиомой. Я столько раз читала о надежности замка. В школу нельзя было аппарировать, она была полна охранных заклинаний. Мы все верили этой чуши. Не понимаю, как маститые маги проглядели очевидные вещи? Абсолютная уверенность рождает слепоту.
Каминная сеть - почти открытый доступ… Сириус запросто проникал в комнату отдыха Гриффиндора, а Гарри сквозь камин беседовал с эльфом Кикимером, который был на площади Гриммо. Почему это не вызвало настороженности? Дамблдор прекрасно знал об этих «милых инцидентах». Старый профессор смеялся как подросток над изворотливостью своих любимцев.
А окна?.. Наша спальня была на шестом этаже - это в высокой башне. Гарри не раз залетал в свою комнату на метле. Я так смеялась, говорила, что он сноб. Почему же мне в голову не пришло простой мысли, что окна дают свободный доступ?.. Элементарная глупость. Безголовость и безалаберность. Ничего более.
Шел второй час ночи. По коридорам Хогвартса бродила охрана. Школа мирно спала и видела десятый сон. Дементоры врывались в спальни вместе с Пожирателями смерти через камины и окна. Мы вскакивали полусонные, ошалевшие, почти дезориентированные. Этот мрак заполнил школу, наполнил аудитории и коридоры. Нигде не было спасения... Они проникли даже в спальню Дамблдора. Это уже ни в какие ворота не лезет!
Эта была долгая ночь, растянувшаяся на полторы суток… Мы начинали сражаться, не совсем понимая, что происходит. Дементоры не нападали на Пожирателей смерти... Зачем? Вокруг были дети. Душа злодея омыта кровью, их души черны. Дементор питается радостью и весельем. Зачем же монстру душа, омытая кровью?
Постоянные рейды авроров ослабили ряды Пожирателей смерти, но их все равно было много. Отпетые злодеи, тупые убийцы, озлобленные юнцы – вот, кто составлял костяк армии Волдеморта. Темный маг послал на школу почти всех, оставив только двенадцать самых-самых. Представляете, этот демон называл свое окружение апостолами, проецируя на себя библию. Что за кощунство!
- Я – темная мессия. Несу в мир зло, – повторяет Темный Лорд на каждом общем сборе.
Как странно, картины сражения стоят перед моими глазами, но мое перо не в состоянии описать: выходит плоская картинка… Ледяной холод, сковывающий разум. Хочется закрыть глаза, лечь на кровать, подтянуть ноги до самого подбородка и выть - протяжно и глухо. Тоска… Как не запаниковать, когда сердце начинает давать перебои? Сконцентрироваться на высшей магии, когда забыл свое имя? Это неимоверно сложно.

~~~~~~~

Господи, дай мне силы!.. Я должна написать об этом. Гробы, гробы, гробы… Вереница носилок, где лежат живые трупы, - это еще ужасней! Пустые глаза, бессмысленный взор... Хуже, чем смерть... Ребенок, из которого вынули душу…
Когда последний дементор рассыпался прахом, мы стали считать потери. Третий курс: осталось два человека; мало убитых. В основном не справились с дементорами. Четвертый курс: почти половина. Им повезло больше - они на год старше. Ранения, что могут привести еще к смерти. Пятый курс – восемь человек. Шестой – пять. Из последнего – трое.
Что говорить о детях, если мадам Трюк не сумела справиться с толпой дементоров? Ее серебристый патронус – голубь был слишком слаб. Но ей повезло - Пожиратели смерти ее убили.
МакГонагалл приняла снотворное зелье и даже не успела проснуться. Минерва лежала в гробу, улыбаясь. Это так ужасно.
Помню, как радовался Рон, когда Чарли пришел в школу. Он заменил Хагрида на посту преподавателя по уходу за магическими существами. Каждый урок у Чарли был как спектакль. Мы с Гарри специально посещали три раза. Как они не походили на простенькие лекции Хагрида, добродушного великана, отдавшего сердце монстрам.
Мой кот ходил за Чарли хвостом, и даже предпочитал висеть у молодого профессора на шее. Его рыжая шерсть и пушистый хвост продолжали солнечную шевелюру Чарли. Не поверите, я ревновала, так как Косолапус забыл обо мне. Он терся у чужих ног…
На Чарли напали четыре Пожирателя смерти, но он стойко отбивался. Мой умный котик кинулся ему на грудь, защищая от «Авады Кедавры». Самопожертвование… Так по-человечески! Глупенький… Чарли уложил троих, но четвертый был расторопней.
Тонкс… смешная, наивная, немного рассеянная. Они с Люпином были на вершине Астрономической башни. Два взрослых человека предавались романтике, как подростки. Бок о бок… Они сражались. Они рассыпали прахом десяток дементоров. Глупая случайность: Нимфадора оступилась и упала в прорезь старой бойницы на булыжник школьного двора. Люпин так выл, будто наступило полнолуние…
Пэнси спаслась чудом. К ней применили какое-то заклятье, и девушка упала изрезанная и окровавленная на пол. Кто бы мог подумать, ее оттащила под стол Миллисент Буллстроуд.
Как сейчас вижу Миллисент. Я ее ненавидела. Страшная, как рогатая жаба, заносчивая, капризная, злая… Она мечтала о великом предназначении. Дочь Пожирателей смерти, она твердила, что предана Лорду. Слизеринка этого никогда не скрывала. Миллисент считала минуты до посвящения, так как ей не терпелось получить черную метку.
И вот настала эта страшная ночь, когда дементоры и Пожиратели смерти нападали на всех без разбора. Миллисент рыдала в голос, когда увидела Пэнси в крови и ранах. Она так кричала! Девушка проложила себе дорогу из спальни, убив троих Пожирателей смерти и уничтожив шесть дементоров. Ее остановила «Авада Кедавра», разбив магический щит. Зеленый луч смертельного проклятья почти не остановить. Я видела только у Гарри, да еще у директора, как луч угас, ударившись о щит.
Если бы я взялась перечислить всех поименно, мне бы не хватило пергамента…
Спраут, Трелони, Флитвик оказались в госпитале. Снейп и Люпин ушли из Хогвартса в стан врага, чтобы подрывать изнутри его ряды. Мастер зелий откликнулся на приказ Волдеморта, а Люпин, якобы, откликнулся на призыв, обращенный к оборотням. Надеюсь, в этом есть толк. Мне это почти не видно.
Рем обходил наши камеры регулярно, скрашивая нам последние дни. Сообщал новости, приносил перья, чернила и пергамент. Он пользовался свободой, но палочки был лишен. Помню свой шок, когда я его увидела в подземелье. Профессор застрял где-то на половине между человеком и оборотнем.
- Как это вам удалось? – спросила я его хрипло.
- Это придумал Драко. Он так изменил ликантропное средство, что я теперь чуточку монстр, – ответил мне Люпин, улыбаясь грустной улыбкой.
- Это ужасно! – воскликнула я.
- Гермиона, ты не понимаешь, – покачал он головой. – Это здорово. Я уже не человек, поэтому мне доверяют, но я и не оборотень, и не теряю разум. Меня не используют в рейдах. Темный Лорд доверил мне вашу охрану.
- Что же вы ему сказали о том, как это вышло? – спросила я.
- Соврал, – ответил он. – Сказал, что я просто ошибся в зелье.
Его не было вчера, не пришел и сегодня. Где же он?..
Что-то я вновь пишу не о том. Волнуюсь…

 Отправлено: 04.07.08 11:39. Заголовок: Глава 6. Последний д..

Глава 6. Последний день


Февраль и март были подернуты черной пеленой: после похорон не снимали траурные флаги. Несмотря на шок, мы продолжали учебу. Из Министерства прислали учителей, но они были чужими.
- Вы должны быть сильными. Нельзя опускать руки, – твердил директор.
Молодость все же брала свое. Мы уже не могли беззаботно смеяться, но мы учились жить дальше. Чаще звучало: «Я тебя люблю», «Дорогой», «Любимая», «Родная»… Это была острая необходимость: тесней прижаться друг к другу, согреть теплом любви и участия заледеневшую душу. Мы все еще мечтали о будущем. Мы даже стеснительно улыбались. Оплакав, мы встрепенулись. Это было почти вчера… Пара месяцев - разве много?
Даже Рон влюбился этой весной. Была ли это настоящая любовь, я не знаю. Но его отношения с Сьюзен Боунс разительно отличались от всех остальных. Он так нежно за ней ухаживал, так красиво. Он дарил ей цветы, целовался ночами. Короткое счастье теплой и ранней весны…
Подготовка к ЖАБА шла полным ходом: мы работали над проектами. В отличие от СОВ, экзамены по ЖАБА были похожи на сдачу нескольких дипломов. У каждого было по три, а то и по четыре направления. Я, например, работала по темам, посвященным трансфигурации, нумерологии, рунам и чарам. Гарри и Драко защищали ЗОТИ, зелья, чары и руны.
Рон взял только три темы – по прорицанию, уходу и ЗОТИ, и умудрился защитить на «доступно» такой странный предмет, как прорицание. Он взял темой карты Таро и написал довольно интересную работу, и его даже похвалили за глубокое исследование.
Принимать экзамены явились представители Министерства. Мы выходили перед ними и защищали свои работы. Мама рассказывала, что так она защищала диплом стоматолога. Бедная мама… Прости меня! Я даже не простилась с тобой, не обняла. Ты так звала зимой меня вернуться домой, но я не хотела оставлять милого Гарри. Я знаю, ты простишь свою дочь, - ты тоже любила. Прости, я принесла тебе столько боли…

~~~~~~~

Последний школьный день - двадцать пятое июня. Торжественное вручение дипломов в Большом зале. Дамблдор вызывал нас по алфавиту. Как на первом курсе, мы выходили к стулу, только там не было шляпы.
- Вот пролетели семь лет. Как будто вчера вы надевали шляпу и ждали ее вердикт. Сегодня этот круг замкнется: на этом же месте вам вручат диплом. Многое переменилось в вашей жизни: вы выросли, обзавелись друзьями… и скольких уже потеряли навек, - говорил грустно постаревший директор. - Но жизнь не стоит на месте. Перед вами открыты все дороги. Вы сплотились. Теперь я уже не скажу, что Гриффиндор и Слизерин – враги. Вы научились дружить и прощать. Вы научились бороться, что вовсе не входило в программу обучения…
Дамблдор говорил еще долго, но я все позабыла. С трепетом я ожидала, когда меня вызовут за дипломом.
- Гермиона Грейнджер, – наконец объявил директор. – Одна из троих, кто сдал ЖАБА на «превосходно» по четырем дисциплинам.
Я вышла и села на стул.
- Гермиона, моя девочка, твое имя высекут в Зале Славы. Но это вовсе не потому, что ты – лучшая из лучших. Эта честь дана тебе за умение дружить, за мужество, за любовь. Спасибо тебе! – сказал Дамблдор, обращаясь ко мне.
- Это вам спасибо, директор! – заплакала я.
- Драко Малфой – еще одно блестящее имя, – директор глядел ласково и устало. – Четыре «превосходно». Помните, каким он был снобом? Он совсем переродился.
- Драко, мой мальчик, тебя на сегодняшний день не так уже волнуют отметки? – спросил он слизеринца.
- Нет, это не так важно. Главное – дружба, – сказал блондин.
- Спасибо тебе, мой мальчик, за мужество, за зелья, за помощь Гарри в разработке чар, – сказал Дамблдор. – Я даже скажу тебе спасибо за то, что ты сумел выбрать правильный путь. Твое имя будет в Зале Славы.
- Гарри Поттер, – под аплодисменты произнес директор. – Сколько раз наш Гарри боролся со злом! На его долю, пожалуй, выпало больше испытаний, чем кому-либо другому, но он раз за разом выходил победителем. Гарри уже четыре раза противостоял Волдеморту. Уверен, выстоит и в последней битве.
- Гарри, мой мальчик, почему ты смутился? – спросил он его. – Ты всегда учился с легкостью. Казалось, тебя не волнуют отметки. Получил четыре «превосходно». Твои родители могли бы тобой гордиться.
- Спасибо, сэр, – еще больше смутился Гарри.
- Ну, что ты! – воскликнул Дамблдор. – Это тебе спасибо. За твои чары, уничтожившие почти всех дементоров, тебе полагается ученая степень. Я уверен, что так и будет. Теперь, когда у тебя есть диплом об окончании Хогвартса, этому ничто не мешает. Я сам займусь хлопатами, но кроме этого, твое имя напишут крупными буквами в Зале Славы нашей школы.
Директор находил ласковые слова для каждого, кто подходил к нему, даже для тех, кто их не заслуживал.
Потом был торжественный обед, бокалы с шампанским...

~~~~~~~

По традиции, выпускники снимались на фото. Гарри и Драко даже развеселились, задумав нарушить некоторые традиции. Парни решили сняться вместе с двумя факультетами: с Гриффиндором и со Слизерином.
В Слизерине Гарри должен был встать в центре снимка, обняв за плечи Драко и Блейза. Первым снимался Гриффиндор. Драко встал в самом центре, обняв за плечи Гарри и Рона. Я стояла рядом с Гарри. Пока фотограф налаживал камеру, к нам подошел Захария Смит и сказал:
- Минуточку внимания! Я решил преподнести каждому из вас подарок. Вы меня никогда не увидите, и мне бы хотелось оставить о себе память - мы ведь были вместе в ОД. Наивное время…
- Смит, кончай разглагольствовать, и не тяни, – перебил его Рон. – Дай щелкнуться, и мы пойдем переодеваться к балу. Надоели эти парадные мантии и официальность.
- Не торопись, Уизли, ты все успеешь, – ухмыльнулся хаффлпаффец. – Я просто хочу вручить значки, которые сделал собственными руками.
Захария прошел к нам и вручил примитивный значок с изображением льва в короне. На красно-золотом фоне крупно было написано: «ГРИФФИНДОР». Наверное, эта гадость валяется среди камней моей темницы… Мы все прицепили значки на грудь, даже Драко прикрепил эту безвкусицу.
- Пусть я побуду гриффиндорцем пару минут. Может, не заражусь их безграничным оптимизмом, – сказал он, стискивая своими руками окружающих его друзей.
- Кто же поверит тебе, если ты одет в парадную мантию Слизерина? – засмеялся Гарри.
- Это все маскировка, – ухмыльнулся Драко.
- Молодые люди, внимание! – предупредил фотограф, и мы замерли, улыбаясь. – Раз… Два… Три… Снимаю!
Вспышка… Рывок в животе… Полет через темноту… Сильный удар головой о камни.

~~~~~~~

От пинка кованым сапогом под ребра я очнулась. Так начался кошмар. Меня долго били: жестоко, бездумно, ни за что. Уже скоро мое лицо и тело было все в синяках и крови. Меня связали гибкими путами и грубо провели в круглый зал. Первый общий сбор... Смятение... Испуг...
Двенадцать фигур в черных плащах. Лица открыты. Только одно радовало – Северус Снейп. Наверное, по аналогии с апостолами, это – Иуда. Нет… Не хочу так называть мастера зелий. Это великого мужества человек: умный, расчетливый, смелый.
Волдеморт на высоком троне, как король. Воплощение дьявола…
- Добро пожаловать в ад, мои детки, – сказал он с сатанинским смехом.
За окнами замка родового гнезда Малфоев бушует лето. Нам обещали медленную смерть и держат свое обещание.
- До дня рождения Гарри Поттера, который посмел выступать против меня, доживут не все, но я постараюсь, – говорил Темный Лорд. – Его смерть должны увидеть ваши глаза.
Осталось два дня - сегодня двадцать девятое июля; я делаю зарубки.
Драко пропал неделю назад. Это он меня вдохновил написать эту рукопись. Его жажда жизни и жажда славы... Мой милый братик, ты умел нас смешить. Ты умел радоваться жизни даже тогда, когда почти умирал. Это меня так потрясало... Что же они с тобой сделали? Где ты?!
Вчера не пришел Люпин. Оборотни вновь ушли в рейд. Их нет, но и Рема тоже. Уверена, профессор попался. Слишком смело он нам облегчал жизнь.
Гарри не было, как и Драко, на сборах неделю. Последние дни так было тяжело писать, думая о тебе, Гарри. Где ты, любимый? Что они с тобой сделали? Последний раз этот монстр лишил тебя левой ноги. Было столько крови… Я бы закрыла глаза, но заклятье не давало это сделать. Сердце разрывалось на части…
Два дня жизни… Два… Много это или мало? Я даже могу умереть не рядом с тобой, Гарри, как обещала. Прости.
Частые "общие" сборы… Ежедневные персональные муки… День за неделю, неделя за год. Нет, я не смирилась. Не думай, Гарри, я в тебя верю!
Нам дали эти дни в насмешку, и я использовала их, написав о своей жизни. Я дописала… Еще день прочь… Нет, мне не страшно!
Гарри, я знаю, ты подбираешься к горлу врага. Вот сейчас скрипнет дверь, и ты войдешь и скажешь:
- Все позади, родная! Я так устал. Обними меня крепче, да пойдем домой.
Гарри, ты все можешь! Я надеюсь. Я верю!..

 Отправлено: 04.07.08 11:39. Заголовок: Эпилог Последние с..

Эпилог


Последние строки девочки дочитывали в слезах. Мориса вообще рыдала в объятьях подруги.
- Что это вы расплакались, зайчата?! – прозвучал ласковый баритон.
Джуди подняла голову. Рядом с ними стоял декан Слизерина. Его серо-голубые глаза выражали озабоченность и любовь. Декан погладил по голове Морису и сказал:
- Стрекоза, когда ты плачешь, у меня разрывается сердце. Если ты не прекратишь, я позову Миону. Она быстро утрет твой носик.
- Дедушка, мы нашли рукопись. В ней так много печали. Почему вы никогда не рассказываете о прошлом с такой болью? Когда ты говоришь, у меня создается впечатление, что вы просто играли, – всхлипывая, сказала Мориса, которая позволяла себе называть его так в присутствии подруги, когда рядом никого не было.
Джуди давно знала о ее родстве с Драко Малфоем. Ее немного удивляло, что к Морисе в школе относятся, как к остальным ребятам. Ее никогда не выделяли, хотя она была в родстве почти со всеми деканами и даже с директором Хогвартса.
Профессор Малфой взял рукопись в руки, пролистал ее и присвистнул.
- Не думал, что Гермиона страдала любовью к эпистолярному жанру, да еще и умела отчаиваться, – сказал он и обратился к внучке: – Все-таки, Мориса, я позову твою бабушку.
Декан еще раз погладил внучку по голове и сказал обеим девушкам:
- Не надо плакать. Главное, мы выстояли, а Гермиона осталась жива.
Он пошел звать Гермиону Поттер, декана Когтеврана, и ее мужа, Гарри Поттера, директора Хогвартса. Джуди и Мориса стали приводить себя в порядок. Вскоре вокруг них собралось почти все руководство школы.
- Теперь я понимаю, милая, что ты так упорно разыскивала в этих развалинах, – улыбаясь жене, сказал Гарри Поттер.
- Ничего подобного, – смутилась невозмутимая профессор трансфигурации. – Я про нее даже забыла.
Джуди невольно улыбнулась. Девушке не часто приходилось видеть смущение на лице строгого профессора. Ей было приятно знать, что даже такие знаменитости подвержены обычным эмоциям.
Тут девушка заметила, что к ним приближается ее любимый декан, Джордж Уизли. Этот рыжеволосый профессор чар был, как ни странно, тоже дедом Морисы. Он жил вместе с многочисленной семьей в том же огромном замке, где и семья Морисы, и где собрались вместе сразу три рода: Поттеры, Малфои и Уизли. Там принимали всех: и чистокровных, и маглорожденных. Главным для семьи было, чтобы вторая половина, входящая в род, любила их отпрыска.
- Гарри, какая великолепная находка к вашему с Драко юбилейному дню рождения, – сказал профессор Уизли, который был еще и деканом Гриффиндора, директору. – Вы уже определились с числом?
- Как всегда - пятнадцатое июля, – пожал плечами Поттер.
- Какой юбилей? Семьдесят пять – не круглая дата, – возразила профессор Поттер. – Подумать страшно, какие мы старые!
Она задумалась, а затем обратилась к девочкам, указывая на свитки:
- Это была минутная слабость. Я просто устала.
- Ба, ты не должна оправдываться! – воскликнула Мориса, целуя ее в щеку.
- И вовсе вы не старые. Семьдесят пять – не возраст для магов, – смущенно сказала Джуди.
- Спасибо, милая, – профессор трансфигурации погладила ее по голове.
Джуди смутилась. Ей было неловко в такой великолепной компании.

~~~~~~~

Доверительная беседа была прервана тем, что к ним спешили ученики седьмого курса Хаффлапаффа во главе со своим деканом. Невилл Лонгботтом был единственным из деканов, который не являлся родственником другим, зато он был их давнишним другом.
- Трой и Эдгар нашли рукопись Лаванды Браун. Такие трагические записи, что мои мальчики разрыдались, – сказал профессор гербологии, показывая остальным свитки.
- Как много, – сказал профессор Уизли. – Девочки нашли воспоминания Гермионы.
- Можно будет отдать обе рукописи моей дочери Лили, – предложил профессор Малфой. – Она же журналистка, обработает. К тому же, не станет излишне драматизировать.
- Я думаю, ей муж не позволит, – сказала профессор Поттер.
- Вечно твой Джеймс ей верховодит. Весь в мамочку - упрямый. Даже Пэнси со мной в этом соглашается, хотя и любит тебя, как сестра, – притворно нахмурился профессор Малфой.
- Вы, может, не станете выяснять наши семейные отношения при учениках? – строго спросил директор. - Для этого у нас будет время вечером.
После его слов оба спорщика потупились, как школьники. Джуди вновь ощутила неловкость, что присутствует при таком дружеском разговоре. Она глянула на семикурсников: парни тоже невольно покраснели. Они выглядели еще более смущенными, чем девушка. Ей все-таки приходилось это видеть в замке "семьи", где она бывала, а вот им вряд ли.
Через неделю поисковый лагерь был закрыт, так как все подземелья замка Малфоев были тщательно обследованы. Кроме рукописей Гермионы Грейнджер и Лаванды Браун, были найдены еще записки Симуса Финнигана. В отличие от девушек, этот гриффиндорец написал пафосную историю, в которой превознес геройства участников заточения. Джуди подумала, что свитки несут не чувства, а позитивную энергию. Ей больше нравились откровения девушек, и Мориса была с ней полностью согласна. Кроме рукописей нашли пару значков, сделанных Захарией Смитом, диплом Парвати Патил и всякие незначительные мелочи.
Перед самым отъездом Джуди Ричардс получила приглашение на август от Морисы в ее огромный замок, как и в предыдущие два года. Странная семья, состоящая из трех поколений и трех родов, что проживала в нем, почему-то называла его «Норой». «Это будет самое насыщенное лето», – думала Джуди, уезжая к своим родителям, чтобы поехать с ними в путешествие по Франции.

КОНЕЦ.